Начать с того, что она опоздала к назначенному времени. Ириана никогда не позволяла себе опаздывать. Однако ровно в десять часов утра она находилась не в покоях адарланских гостей, а в коридоре, напротив двери. Обхватив лицо ладонями, она дышала ртом, не находя сил постучаться и войти.
Вопреки ее ожиданиям, он оказался вовсе не чудовищем.
Говорил он гладко; скорее как придворный, а не как солдат. Но его тело было телом воина. Ириана врачевала достаточно любимых воинов хагана и знала эту крепость мышц под кожей. Шрамы, покрывавшие смуглую кожу господина Эстфола, весьма красноречиво рассказывали, ценой каких усилий он превосходно развил свое тело. Даже сейчас силы рук и верхней части туловища ему хватало, чтобы самому перебраться с кресла на кровать.
Что же касается позвоночника…
В кабинете Хазифы Ириана застала всхлипывающую и шмыгающую носом младшую ученицу.
– Мне нужно поговорить, – напряженным тоном произнесла Ириана, сжимая дверную ручку.
– Непременно поговорим, когда освобожусь, – спокойно ответила Хазифа, протягивая плачущей девчонке платок.
Целители-мужчины были редкостью. В основном дар Сильбы доставался женщинам. Ириана прикинула возраст этой плаксы. От силы четырнадцать… Она в ее годы вовсю работала у тетки, делая все, что скажут. Мечтала попасть сюда и никому не плакалась на свою тяжкую участь.
Но не ей судить о чужих горестях. Ириана вышла, тихо закрыла дверь и осталась ждать в узком коридоре, привалившись к стене.
Помимо двери кабинета, здесь были еще две: одна, запертая, вела в личную мастерскую Хазифы, вторая – в ее спальню. Первую дверь украшала резная сова, готовящаяся взмыть в небо. На двери спальни тоже была сова, но сонная. Символ Сильбы. Совы в башне встречались повсюду: в камне и дереве, вырезанные и нарисованные. Порою их находили в самых неожиданных местах: наивных и даже глуповатых, словно когда-то давно некая юная ученица решила пошутить. Но сова на двери личной мастерской верховной целительницы…
Эта сова восседала на скрюченной железной ветке, растянувшейся на всю ширину двери. Крылья птицы были широко разведены, словно она намеревалась взлететь. Однако необычность сове придавала отнюдь не поза. Она казалась живой. Зорко следящей за всеми, кто появлялся в коридоре, а особенно за теми, кто слишком долго смотрел на дверь мастерской. Ключ имелся только у Хазифы. Когда-то она получила его от своей предшественницы. Ученицы шептались, что в мастерской хранятся манускрипты с полузабытыми знаниями и странные, сверхъестественные предметы, которые лучше держать под замком, чем выпустить в мир.