Древние греки. Философия на салфетке - страница 28
И из него путем сгущения и разряжения возникает все многообразие мира. И боги, и души, и материя. Таким образом, все различия между мировыми субстанциями количественны и зависят лишь от степени сгущения (разреженности и плотности) воздуха.
«Разрежаясь, воздух становится огнем, сгущаясь – ветром, потом облаком, сгустившись еще больше – водой, потом землей, потом камнями, а из них – все остальное. Движение он, так же как и Анаксимандр, полагает вечным и считает его причиной изменения» (см. «Фрагменты», Симпликий, «Комментарии к физике»). А на практике это может выглядеть так: «В процессе “валяния” из воздуха первой возникла Земля, весьма плоская, а потому вполне естественно, что она плавает по воздуху. И Солнце, и Луна, и прочие звезды берут начало и происходят из Земли. Солнце – это Земля, но только от стремительного движения она еще и преизрядно нагрелась» (см. «Фрагменты», Псевдо-Плутарх. «Строматы»).
Невозможность обладания истиной
Однажды ученик спросил Анаксимена, почему он так много знает, а утверждает, что знания крайне его незначительны, тогда как ему, ученику, все, вроде бы, понятно. В ответ Анаксимен нарисовал на земле два круга, большой и малый. И пояснил: «Внутри круга то, что ты уже знаешь, за кругом – область неведомого. Как видишь, чем больше ты узнаешь, тем больше точек соприкосновения с неизвестным». Потому мудрецу кажется, что он еще и не приступал к познанию! Если с этой позиции посмотреть на проникновение Анаксимена в суть божественного Воздуха, то, видимо, он один из первых подошел к проблеме невозможности познания божества…
«По причине темноты тех вещей, которые привели к признанию собственного незнания Сократа и еще раньше Сократа, Демокрита, Анаксагора, Эмпедокла, да, можно сказать, всех древних, которые утверждали, что ничего нельзя ни познать, ни воспринять, ни знать; ощущения «узки» [Эмпедокл, фр. 10, 1 В.], «дух немощен» [59 В 21], «жизненное поприще коротко», «истина – на дне бездны» (Демокрит), все утверждения основаны на субъективных мнениях и условностях, на долю истины не остается ничего, все окутано мраком – вот что говорили они» (Цицерон, «Учения академиков», I, 12, 44).
И все же Анаксимен не утверждал, что ничего не знает. Он знает! И чем больше знает, тем больше стремится к знанию. У этого пути нет конца. Таким образом, Анаксимен открывает перед нами новые перспективы. И вечность его, если продолжить путь познания, не статична. Это вечное познание! У него нет границ, как и у воздуха.