– Проходите, пожалуйста.
Я вошла в просторный холл. Центральное место в нем занимали два кресла, а между ними – журнальный столик. Около одной из стен стоял комод с красивой вазой, а рядом расположился шкаф-купе с витражным фасадом. На светлом паркете лежал оригинальный небольшой ковер с леопардовым принтом. Городенчикова между тем прошла в гостиную. Я последовала за ней. Большая гостиная была разделена на несколько зон. Обеденный стол с четырьмя стульями стоял перед огромным, во всю стену, шкафом. Его многочисленные полки занимали посуда и коллекция фарфоровых статуэток. Остальные полки были закрыты. Похоже на то, что Городенчикова уже навела здесь относительный порядок, во всяком случае, вся мебель и другие предметы интерьера находились на своих местах. В самом углу комнаты стоял белый рояль.
– Ваша дочь была пианисткой? – спросила я Городенчикову.
– Да, Лизочка с отличием окончила Центральную детскую музыкальную школу, а потом поступила на факультет Всемирной культуры Педагогического университета. И тоже окончила его с красным дипломом, – тихим голосом сказала Городенчикова. – А вот здесь она лежала, когда ее… когда я вошла, а она… – женщина не договорила и отвернулась к окну.
Я помолчала, давая ей время прийти в себя.
– Нет, я не понимаю: за что? За что убили мою девочку, мою Лизочку?! – почти выкрикнула Городенчикова. – Она была такая молодая, такая красивая! А ей пробили голову! Кто мог сотворить такое?!
– Алевтина Григорьевна, вы сказали мне, что ничего из ценных вещей не пропало, – я стала направлять беседу в нужное мне русло, пока у Городенчиковой не разыгралась истерика, – пожалуйста, посмотрите внимательно все еще раз.
Городенчикова послушно отправилась в следующую комнату, которая, по-видимому, служила спальней. Я тем временем стала осматривать остальную часть гостиной, которая состояла из широкого углового дивана, маленького овальной формы столика из черного дерева и стоящего рядом с ним кресла. Ничего такого, что бы привлекло мое внимание, я не обнаружила.
– Татьяна Александровна, я проверила сейф, – сказала вновь появившаяся в гостиной Городенчикова, – все ювелирные украшения и деньги на месте.
– Хорошо, разрешите, я осмотрю спальню, – сказала я.
– Да, конечно, проходите, пожалуйста.
Спальня Елизаветы была гораздо меньше гостиной. Или она казалась меньше, потому что почти всю комнату занимала огромная кровать поистине королевских размеров. Она была покрыта роскошным шелковым покрывалом с кистями. На тумбочке, примыкающей к кровати, стояли флаконы с духами и косметическими средствами. На стене рядом с кроватью висел портрет молодой симпатичной женщины в золоченой раме.