06.09… Так это же сегодня! Интересно, кто же это? Мужчина? Очередной поклонник? Но неужели он не знает, что Елизаветы уже нет в живых? А может быть, это женщина? Как бы то ни было, а придется остаться в квартире, чтобы встретить гостя или гостью. А пока есть время, надо пойти перекусить. Я закрыла входную дверь и спустилась вниз.
Проходя мимо консьержки, я подумала, что надо спросить ее, дежурила ли она в тот день, когда была убита Елизавета. Я вернулась назад и, подойдя к столу, за которым сидела пожилая женщина и разгадывала сканворд, сказала:
– Здравствуйте, меня зовут Татьяна, я веду расследование по делу об убийстве Елизаветы Максимовны Городенчиковой.
Консьержка тяжело вздохнула и отложила сканворд в сторону:
– Горе-то какое, такая молодая была.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Ольга Петровна, – сказала женщина.
– Ольга Петровна, вы случайно не дежурили в тот день, когда это произошло? – спросила я.
Ольга Петровна снова вздохнула:
– Дежурила. И надо же такому случиться! Меня уже и милиция допрашивала, а что я могла сказать?
– Вы давно здесь работаете? – спросила я. – Я имею в виду, вы знали Елизавету Максимовну Городенчикову?
– Конечно, знала. А работаю я здесь уже три года. За это время успела изучить всех жильцов.
– Не припомните, Ольга Петровна, во сколько часов Елизавета Максимовна пришла домой в тот день?
– Сейчас скажу. Это было… Да, в десять часов вечера она возвратилась домой. Ну, или начало одиннадцатого. Я и милиции так сказала.
– Она прошла мимо вас и поднялась на лифте на свой этаж? – уточнила я.
– Она была не одна, – сказала консьержка.
– Вот как? А кто же с ней был?
– Мужчина. Она только кивнула мне, и они прошли к лифту, – ответила Ольга Петровна.
– Раньше вы этого мужчину здесь видели? – спросила я.
– Кажется, нет. Нет, не видела.
– Но вы запомнили его, когда он поднимался вместе с Елизаветой Максимовной?
– В общих чертах, пожалуй, да, запомнила, – сказала Ольга Петровна.
– Опишите тогда, как выглядел этот мужчина, – попросила я.
– Довольно плотного телосложения, но не толстый, рост у него выше среднего, его можно назвать высоким.
– А у этого спутника Елизаветы Максимовны были ли какие-нибудь особые приметы? Ну, может быть, он прихрамывал. Или у него на лице был шрам или еще что-то в этом роде?
– Я не очень хорошо разглядела его лицо, – призналась консьержка, – а шел он нормально, никакой хромоты я не заметила.