– Твой брат жалеет тебя, ведь ты осталась единственной его родной душой. Отца ты убила. Он хочет сохранить тебе жизнь. Хочет спасти тебя от наказания. Он, но не я. Ты мне нравилась, я даже думаю, что любил тебя. Самое главное для меня было то, что ты была дочерью короля. Но это твое своеволие, твоя самостоятельность, она выводила меня из себя. Я всегда говорил твоему брату, чтобы он показал тебе твое место, но вместо этого, он все тебе позволял, любое желание, любую прихоть, очарованный и ослепленный твоей красотой. Ты слишком красива, даже для эльфов. Твоя красота настолько совершенна, что хочется сломать, испортить ее, чтобы стать достойным тебя.
– Конечно, такому слабаку, как ты, легче испортить меня, чем стать лучше самому. Тебе никогда не стать таким, как я или мой брат. Ты как был слугой, так им и останешься. Даже женившись на мне, ты не станешь королем. Ты так и останешься мужем королевы, – с ненавистью в голосе прохрипела я, и тут же увидела, как исказилось от злобы прекрасное лицо, как ненависть затопила радужку глаз, как сжалась рука вокруг рукояти хлыста.
– Что же, пришло время преподать тебе урок послушания. Ты будешь нежной, тихой и покорной, когда я с тобой закончу, – неожиданно спокойно произнес эльф. Он сделал шаг назад и поднял руку. Послышался свист хлыста, и мои ребра с левой стороны обожгло болью. Я дернулась и получила еще один разряд боли, но этот был уже от цепей. Свист хлыста и боль, но уже справа. И опять я дергаюсь и получаю новую вспышку боли, но уже от цепей. Я ничего не могла сделать. Тело само реагировало на удары хлыста. Я корчилась от боли, закусив губы, чтобы не кричать, слезы катились из глаз, падая хрусталикам на земляной пол камеры. Я задыхалась в своих путах, а он, улыбаясь, смотрел на меня, снова и снова поднимая хлыст и обрекая меня на новые мучения. Неожиданно он остановился и отбросил хлыст, затем подошел ко мне. Его хищная улыбка не сулила мне ничего хорошего. Я испугалась, мое сердце выпрыгивало из груди и стучало как бешеное, но я взглянула на него с брезгливостью и ненавистью, не показывая, как мне на самом деле страшно. Он дотронулся до моей кожи, там, где ее пересекал вспухший рубец от хлыста и жадно втянул воздух сквозь зубы. Затем поднял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Я смотрела сквозь слезы в это ненавистное лицо, а он улыбался. Потом придвинулся ближе и начал слизывать слезы с моего лица. Я отшатнулась, забилась в цепях, получая разряды боли один за другим. Я почти сошла с ума от этой боли, но тут он затянул ошейник туже. Я начала задыхаться и тело уже само инстинктивно билось, пытаясь освободиться и вздохнуть. Боль, боль, боль, одна сплошная боль. И уже теряя сознание от боли и удушья, я почувствовала, как он рвет на мне рубашку и штаны, как его рот яростно впивается в мои губы и его холодные руки на моем обнаженном теле. Потом меня поглотила тьма.