– А что вы будете делать? – Словив печать, спросил атморец.
– Я вновь отправлюсь в постепенно стоящийся Саартал и погляжу на то, о чём сказано в записях переселенцев и насколько это соответствует твоим словам. Надеюсь, моё отсутствие прошло незамеченным. Если ты говоришь, что сила этой…сферы столь могущественна, то я приложу все усилия, чтобы оградить эту вещь от остального мира. А пока нам придётся надеяться на то, что воины, нами созданные обеспечат мир этому миру. И все наши надежды должны возлагаться на этих людей, ибо только они в схватке с истинной тьмой, станут первым щитом. – Грозно, но в тоже время поучительно сказал Исграмор и как только его губы сомкнулись, могучий воин резко развернулся и направился в порт, чтобы сесть на корабль до Скайрима.
К востоку от Гидеона.
Стоит глубокая и очень мрачная осень, застлавшая своей серостью запад Чернотопья. На календаре было тридцатое «Руки Дождя» и солнца на небе вот уже дня три не наблюдается. Лишь плачь небес.
Ужасный ливень уже хлещет несколько дней подряд, хотя для этих краёв тамриэьской весной дождливая погода есть обыденность. Немногочисленные улицы города просто тонут в море грязи и болотной жижи, что поднимается вместе с водой, по странной воле Кинарет. Ледяной ветер дует не переставая, промораживая до самых костей любого, кто посмеет выйти из помещения и представить себя безумным порывам воздушных масс Тамриэля. Деревья, подобно старым вдовам, медленно и со скрипом покачиваются под напором порывистого ветра, издавая характерный скрип. Дождливая погода стоит уже несколько дней, одаривая своей серостью город и проминавшая в душах жителей неизгладимую вмятину.
На окраине города стоит небольшой старый дом, который одним видом наводит ещё больше печали. Снаружи он походит на разбитые руины, которые по чистому недоразумению имперские власти ещё не снесли. Его неизменным атрибутом стали старые покосившиеся, покрытие густым мхом и плесенью и практически сгнившие, потерявшие всякий цвет стены, почти расколоченная крыша, через которую обильно стекала вода, дополнявшаяся выбитыми окнами, оставленные даже без рам. Фундамент настолько осел и сгнил, что с каждым годом постройка всё больше и больше уходит под землю, как корабль с пробитым днищем под воду.
Внутри дом выглядит еще хуже, чем нагоняет ужасную тоску и чувство обречённости. Просевший и сгнивший пол, практически ставший трухой, в котором игриво копошились насекомые, заплесневевшие внутри стены, от которых исходит смрад гниения, почерневшая от старости мебель, едкий запах сырости и еле горящий камин, протапливаемый сырыми дровами.