Серые глаза предательски заблестели, и она поспешно отвернулась. На этот раз Алекс не стал останавливать поднимающуюся вверх по лестнице Ники. Почему-то казалось, что ей и так слишком больно, чтобы усугублять ситуацию. И что-то подсказывало – просить прощения стоило совсем по-другому. Да и Александр Картер ещё никогда не сдавался просто так. И всегда знал, когда следует повременить с действиями… Эта девушка не станет исключением.
Один из пригородов Санкт-Петербурга. Шесть лет назад
Барная стойка, буквально выплетенная из чёрного стекла, сегодня казалась сосредоточием местных завсегдатаев. Ни одной представительницы женского пола. Вероника знала каждого из них по имени, как и то, что они из себя представляли. И ненавидела. Всей душой она ненавидела их. Просто потому, что ненавидела весь мир. Каждое движение либо жест, брошенная реплика или невольный смех, пусть они и были искренними, заставляли гнев внутри девушки закипать с новой силой. Но, несмотря на то, что чувствовала, расположившись за круглым столиком в дальнем углу, она с упорством заядлого мазохиста продолжала смотреть на них.
Парочка молодых удачливых предпринимателей, ставших таковыми благодаря их отцам, бурно обсуждала свои последние автомобильные приобретения. Несколько мажоров, единственным занятием которых было лишь прожигать родительские деньги, толкали сплетни о том, кто, когда и сколько подвигов совершил в отношении местных девиц. Рядом – так называемые друзья, постоянно тусующиеся в их компании и за их счёт, одобрительно кивали и изредка посмеивались над очередной плоской шуткой. Прочие мелкие представители местной элиты просто тусовались рядом, чтобы быть как все. И он… Самый главный среди всей этой клоаки – сын местного мэра, горделивым молчание наблюдающий за происходящим с бутылкой тёмного нефильтрованного чешского в руках. Владислав Матвеев. Как и всегда, одет с иголочки. Чёрная рубашка, небрежно заправленная в тёмные джинсы, подчёркивала омут тёмно-карих глаз и красивый профиль с правильными чертами лица. Он бесил её больше всех. Просто потому, что вечно улыбался. Даже сейчас Влад продолжал улыбаться и делать вид, что жизнь прекрасна.
Да как он может изображать подобное радушие, если не прошло и трёх дней, как под холодной могильной плитой похоронили его единственного настоящего друга?! Её старшего брата. Или их дружба была очередным пунктом достижений единственного и неповторимого сына Вячеслава Матвеева?