Да, здесь он не додумал. Ведь по-другому и быть не должно было! Он же знал, кто такие дед и мать Насти. Естественно, что они всегда начеку и принимают все меры для обеспечения своей безопасности…
Он шел в свою комнату и с некоторым удовлетворением вспоминал, как шагал по пригороду Парижа и не чувствовал себя чужим в этом незнакомом для него городе. Многочисленные прохожие, в том числе и шумные подростки арабского происхождения, совершенно не обращали на него никакого внимания и были заняты только своими проблемами. Мало того, когда он знаками попросил телефон у одного из них, то араб без колебания позволил ему им воспользоваться. Он с волнением набрал навсегда оставшийся в его памяти номер и нажал кнопку вызова. После третьего гудка женский задыхающийся голос взволнованно спросил по-английски:
– Ты?!..
В ответ он только шумно выдохнул из груди воздух и нажал кнопку отключения.
Он не знал пока еще, правильно ли поступил, выдав себя, но та тоскливая атмосфера, что сейчас окружала его, заставляла его действовать, по меньшей мере, не совсем разумно. И самое плохое, что он умом это понимал. Но чувства все-таки победили. То ощущение, что он в психологическом тупике, не давало покоя и в глубине души ему хотелось, чтобы был хоть какой-то путь для отступления, пусть даже единственный. И этим звонком он попытался создать себе такую иллюзию возможности…
В этот день он не пошел на обед – есть не хотелось. Он читал, смотрел телевизор и чего-то ждал. Впрочем, чего ждал – он знал. Сейчас его волновало только одно – реакция двух женщин, Насти и ее матери – Элен.
Незаметно прошел день. Ужин он тоже проигнорировал, но если к обеду его даже не позвали, то сейчас служанка без всякого предупреждения принесла ему ужин прямо в его комнату. Она постучала в дверь, и, не дожидаясь его ответа, открыла ее и, произнеся извиняющие слова по-французски, поставила ему на стол тарелку с едой, покрытую салфеткой. После ее ухода, чувствуя приступ голода, он несколько раз оглядывался на тарелку, источающую соблазнительный аромат еды. Наконец, не выдержав, встал с койки и подошел к столу. Картофель фри и несколько сосисок были съедены одним махом.
Он еще некоторое время смотрел телевизор, а потом постепенно стал придремывать – бессонная предыдущая ночь давала о себе знать. Он разделся, выключил свет и улегся в постель. Когда открылась дверь, то он, почему-то даже не удивился – на пороге стояла Настя. Она закрыла дверь, сбросила с себя халат и, оставшись в ночной сорочке, еле слышно попросила: