Увидев отца, разворачиваюсь и бегу прочь. Из груди мужчины вырывается стон. Последнее, что вижу – окаменевшую фигуру возле окна.
Вечером на кровати лежит кулёк конфет с караваном верблюдов на обёртке. Хрустящие вафельки зажаты между слоями коричневого крема и облиты тоненьким слоем шоколада – вкуснотища! «А „Гулливеров“ не принёс, скупердяй!».
Учеба идёт легко, и я частенько скучаю на уроках. Учительница математики всегда подбрасывает по пять дополнительных задач – чтобы не бездельничал.
Историк (залысины делают его похожим на Владимира Ильича Ленина) после урока зовёт в каптёрку. В комнатке без окон чудесно пахнет старыми книгами и клеем.
– Держи! Подарок – как лучшему ученику. – «Ленин» протягивает потрёпанный томик. На обложке – мальчик, вращающий огромный штурвал.
– «Пятнадцатилетний капитан» – мгновенно читаю надпись на обложке, надпись.
– Про моряков?!! – Конечно. Давай, беги!
Звонок громким треском выгоняет классы с последнего урока. Раскачиваясь на ходу, кренясь во все стороны и надолго застревая на лестницах, мальчишки и девчонки третьего «А» медленно ползут к виднеющемуся на вершине холма зданию с колоннами. Здесь их уже ждёт обед.
Муха, обманутая теплом, бьётся в оконное стекло, когда я на цыпочках вхожу в спальню. В верхнем ящике тумбочки, под куском клеёнки, лежат мои сокровища – переливающиеся календарики и горка фантиков. Но сейчас там пусто. Снова и снова приподнимаю клеёнку, шарю по углам – безрезультатно! «Это Ефа и Куница! Только они могли зайти в спальню, пока другие учатся» – в голове кружатся злые, колючие мысли.
Сашка Ефименко, по прозвищу Ефа, – самый высокий в классе. Мы дружно его ненавидим. И есть за что. Он крадёт всё, что попадается под руку – мелочь из карманов одноклассников, деньги из кошельков учителей, сладости, игрушки. Он даже умудрился стащить обручальное кольцо у воспитательницы из первого «А».
Дружок его ещё отвратительней. Новенький, с говорящей фамилией Куницын. Он и вправду похож на куницу – длинный, худой и вертлявый. Карие глазки перебегают с предмета на предмет – высматривают: что бы ещё стянуть у зазевавшихся учителей и одноклассников?
Несколько раз после очередной кражи класс объявляет воришкам бойкот, но двое сдружившихся изгоев общаются между собой и, похоже, не особо страдают.