Когда появился первый ребенок, свою московскую комнату в коммуналке он с легкостью отдал Ирэн. В результате многократных обменов в течение нескольких лет она превратила ее в трехкомнатную, где уже проживала с двумя малютками. Ионих несколько раз приезжал в Москву, но больше чем на неделю покинуть Приэльбрусье было свыше его сил.
Поначалу Ирэн понимала его, потом начала злиться, а затем и скандалить. У Иониха не выдерживали нервы: он не привык, чтобы ему кто-то перечил. И однажды, используя приемы каратэ, остановил этот поток ругани. На этом все и закончилось. Ирэн больше не вернулась в Приэльбрусье, а Ионих – к семье в Москву.
Прошли годы, Ирэн уже работала в крупной датской фирме и выросла до серьезного эксперта, изучая вопросы климатологии, заняла должность с хорошей зарплатой и через пару лет вовсе переехала в Данию, в небольшой городок Грастей, где находился их головной офис.
Оставшись один и потеряв право на свое московское жилье, Эдуард как бы стал невыездным из Приэльбрусья. Любовь его к этому краю все больше росла и крепла. Он стал репортером местной газеты в городе Тырныауз, начал писать книги по туризму и создавать фильмы по этой теме. В общем, благодаря своей деятельности стал популярной личностью. Но самым главным для него было то, что он был интересен своим детям. Они с удовольствием приезжали отдыхать в Приэльбрусье и проводили вместе с ним время.
На собранные деньги Эдуард купил себе металлическую экспедиционную бочку, которую обустроил для жилья. К нему приезжают клиенты, которых он водит по Приэльбрусью, и уезжают от него всегда с восторгом и надеждой, что скоро вновь вернутся в этот край. А зимой он учит туристов горнолыжной технике.
Отправляя детей к отцу, Ирэн наставляла их:
– Коленька, ты младше (Коля был младше Оли на год), но мудрее и сильнее. Береги нашу красавицу, она такая беззащитная. Я знаю, как местное население падко на молодых женщин.
– Мама, у нас там папа есть. Мы за ним как за каменной стеной. Он даже приемами каратэ овладел, у него черный пояс есть. И ты ведь знаешь, что он принял ислам. Я подозреваю, что он это сделал ради нас. Чтобы иметь общий язык с местным населением и нам было безопасно приезжать к нему. Почему я так говорю? Потому что хоть он и верит в Аллаха, но нас с Олей в эту религию никогда не тянет.