: море выбросило. И как потом в течение месяца погиб один блондинистый моряк, другой – брюнет.
Нам-то после таких дел и крыть нечем.
Тут наш Саша вдруг увидел, что нам наливать стали меньше. Толкнул меня в бок – что, мол, за понты. Мы – в обиду. Старпом застенчиво объясняет:
– У вас же завтра два концерта, мы думали…
– Вы о нас не волнуйтесь, – говорим, – все в порядке.
Справедливость была восстановлена, и старпом, чокаясь со мной, тихо говорит:
– Ты не думай, мы добра хотели, а так все нормально. Я, кстати, сам с Питера буду.
Ну, я, чтоб ему приятное сделать, спрашиваю:
– Неужели с самого?!
– С самого – не с самого, а с Парголова>1. Ты вот что. Сейчас наши напьются и повезут вас в Бухту Радости рассвет встречать. Я-то эти дела знаю: или на мель сядем, или вообще потонем, так что вы ни под каким видом! Сразу говорите, что завтра концерты. Мол, спасибо, но никак не можем, а то я эти дела знаю.
___________
>1 Парголово – около 25 км от Питера.
У меня к нему сразу возникло теплое чувство; остальным передал, те тоже с благодарностью посматривают.
Минут через пятнадцать после того, как возникло чувство, старпом вскакивает (чуть меня со стула не сбил), глаза выпучены, как у того макроруса.
– А ну, семь футов вам под киль! Свистать всех наверх, везем ребят в Бухту Радости!
Мы, конечно: нет, спасибо, завтра два концерта и т. д.
– Никаких концертов! Отдать все концы в воду…
В общем еле-еле отбоярились. Провожали нас всем пароходом, договорились, что завтра они на первый концерт придут.
На следующий день на первый концерт никто из них не пришел.
Только после второго у служебного входа стоит один – морда вся расквашена, на груди разбитый фотоаппарат.
– Мне, – говорит, – повезло. Я у самого трапа заснул: идти было близко, – так что извиняюсь.
В «Машине» с этим делом всегда было очень строго: если выпить кто хочет, так только дома под одеялом. А если какой банкет солидный, то все выпьют по рюмочке, а потом Директор зыркнет глазом и объявляет:
– Спасибо большое! Мы больше не хотим! Мы практически вообще не пьем!
Очень на разных начальников и на иностранцев это сильное впечатление производило.
Но вот приехали мы в Испанию, в Барселону, по приглашению Коммунистической партии. Коммунисты тамошние не такие, как у нас: запросто в джинсах ходят и винцо испанское попивают. Сразу же устроили нам концерт в тюрьме, чтобы перед выборами престиж компартии повысить. Никогда не забуду. Сижу за пультом, а сзади мне двое испанских кабальеро в наколках в шею дышат, договариваются, каким способом меня моей советской шкуры лишить.