Наш Директор, неистощимый кладезь различных полезных и бесполезных сведений, посмеялся над наивными предосторожностями и прочитал нам целую лекцию о том, что с древних времен люди борются с храпом при помощи свиста. Оказывается, еще фараоны, услышав храп раба, сначала легонько посвистывали, а уж потом рубили гаду голову.
Я позволил себе пару критических замечаний, но Директор поклялся ужасной клятвой Гиппократа и забожился на фуфел, что мы сейчас сами всё увидим. Несколько успокоенные, мы потушили свет.
Петр включился почти сразу, но на средней громкости, так что если напрячься, можно было услышать стук падающей обуви. Когда кончились снаряды, Петька уже почти вышел на рабочий режим. Волшебный Директор похихикал торжествующе и стал насвистывать особым образом – так, наверное, проклятый преступник подзывал змею в рассказе Конан Дойля «Пестрая лента». Петька наддал еще. Тут Директор залился таким паровозным свистом, что будь я Соловьем-разбойником, сразу бы пристал с вопросом, где он учился!
Наконец, Петр Иванович достиг обычного уровня, и хотелось броситься к окну и пересчитать тяжелые танки, которые там вроде бы проходят.
Директор все еще свистел, но все хорошее, к сожалению, быстро кончается. Его свист начал постепенно ослабевать, потом перешел в легкое постанывание и затем в тяжелый мужской храп уставшего гражданского человека.
Петька от неожиданности затих, видимо, прислушиваясь, облегченно вздохнул и радостно захрапел опять.
Уже под утро, вдосталь насладившись молодецкими звуками в стереорежиме, я вспомнил хороший солдатский способ – накинуть на морду храпящему военную портянку, но ни у Ефремова, ни у меня портянки к сожалению не нашлось.
***
После очередного концерта командиры той части, где мы работали, подошли поблагодарить и, хитро посмеиваясь и подмигивая, предложили отужинать «чем бог послал».
Мы, конечно, после обычной сухомятки с радостью согласились.
Небольшой толпой с главным командиром впереди пошли по темному плацу, инстинктивно стараясь идти «в ногу», а жизнерадостный Директор все время забегал вперед и пытался накладывать взыскания на тех, кто недостаточно пропечатывал шаг. Наконец, все остановились около освещенной двери с надписью «Столовая». Командир, стоя к двери спиной, произнес небольшую речь, в том смысле, что очень приятно, и театральным жестом распахнул створки.