Ханна хотела было сказать, что жонглировать помидорами гораздо интереснее, чем их есть, но не стала. Подошла к папе, привычно забралась на руки.
– Папа, а как ты так научился?
– О, это я давно научился, ещё в школе. Представляешь, я хотел работать в цирке! Чтобы кочевать по городам, показывать представления.
– Да-а? – Ханна округлила глаза. – А почему не стал?
– А потому что у меня появилась мама, и ты. А вас надо кормить, – папа шутливо нажал Ханне на нос, как на кнопку.
– А что ты ещё умеешь?
– Раньше умел на шпагат садиться и сальто делать, а сейчас уже не умею.
– Ого! А фокусы умеешь?
– Пару штук знаю.
– Папа, покажи, покажи! – Ханна, дрыгая ногами, сползла с отца. – Мой папа умеет фокусы показывать!
После нескольких нестерпимых минут подготовки, пока папа искал карточную колоду и ещё что-то, представление, наконец, началось.
Фокусы были не очень яркие, но Ханна закрыла на это глаза. В конце концов, они не в настоящем цирке, а на природе, и папа не готовился. Поэтому у него не было кролика в шляпе и ярких платков и шариков. Но карту папа угадал. И ещё раз угадал, и ещё раз. И салфетку спрятал в свой карман, а нашёл потом за воротником у мамы. Ханна хохотала громче всех, и даже мама не могла сдержать улыбку.
– Васька, тебе надо в цирке выступать, – пробасил мамин брат.
– У нас и так дома сплошной цирк, нечего, – ответила ему мама. А Ханна не поняла, где же дома цирк, когда папа даже не жонглировал ни разу?
33
Мы с Барсиком решили прогуляться. Осмотреть окрестности и поискать Юркин дом. Сначала мы прошли по улицам посёлка. Нашли два дома с наличниками, но в одном жила женщина с детьми, я их всех заметила во дворе. А другой оказался пустым, и даже не у кого было спросить, Юркин это дом или чей-то ещё.
После этого на краю небольшого оврага мы нашли симпатичный теремок, из которого тянулся соблазнительный запах еды. Поколебавшись, можно ли ломиться в первый попавшийся дом с целью поесть, я всё-таки постучалась и вошла.
– Покушать? – расплылся в широченной улыбке чернобородый мужик. Мне вспомнилось что-то южное, грузинское даже, хотя не припоминаю, чтобы знала грузинских мужчин с такой бородой.
– Да, очень хочется есть, – я тоже не смогла сдержать улыбку.
Мужчина ушёл вглубь дома, погремел там посудой, и вынес тарелку супа. В густом бульоне плавали листья целиком, корешки и тёмные шарики.