Василиса - страница 2
Шрифт
Интервал
Как пули из огненных лет.
Уже появились проталины…
Шинель да Победу с собой.
В бинтах и с наколкою Сталина
Отец возвращался домой.
И путь свой, судьбою отмеренный,
С раненьем недолго пожил.
Ходил лейтенант недостреленный,
Осколок его дострелил.
Отцовские черные волосы…
Когда на портрет я смотрю,
Я, белый как лунь,
тихим голосом,
Как с сыном, с ним говорю.
«Однажды, заболев стихами…»
Однажды, заболев стихами,
В болезни каждой есть урок,
Вы вывод сделаете сами-
Леченье не идет вам в прок.
И вас захватит дух бродяжий.
Тростник качнет от ветерка.
И журавлиный крик протяжный
Поманит вас издалека.
Как песней светлой, вдохновленной,
Вам распахнется в мир окно.
И вы сознаньем просветленным
Вдохнете то, что вам дано.
И, как вьюнок зеленой вязью,
Вас легкой рифмой закружит.
То мыслью, облаченной связью,
А то, как лист цветка, дрожит.
И вам откроется однажды,
Что миром правит доброта.
В стихах, а это очень важно,
Нужна любовь и простота.
Он молод и красив, как Бог
Он молод и красив, как Бог.
Она с волнами выходила с моря.
Никто их встрече помешать не мог,
Им ветры пели, с ангелами споря.
Весь этот мир был только для двоих.
Качалось солнце желтою лампадой.
Безудержный прибой, и тот притих,
И ветер свежий был ему наградой.
Случайно оказавшись где-то там,
На этом празднике свершившегося чуда,
Смущенный, уходил я по пескам,
Боясь нарушить таинство отсюда.
В глазах плыла картина вновь и вновь.
И как—то было на душе отрадно,
Что в мире где—то царствует любовь,
Что где—то кто—то счастлив, ну и ладно.
Восторженно качались облака.
Мир был прекрасен, пересохло в глотке.
В душе я им завидовал слегка,
И в местном баре заказал я водки.
«Опять я на родине милой…»
Опять я на родине милой.
Веселый и чуть под хмельком.
Меня Серафим шестикрылый
Доставил сюда с ветерком.
Его попросил я с надеждой
И даже моргнуть не успел.
Схватил он меня за одежды,
Принес и скорей улетел.
И я после долгой дороги
Иду, направляюсь туда.
Прохладой омоет мне ноги
Сестрица моя Кулунда.
У речки, где ивы редеют,
У той колыбели моей,
Пускай мне сегодня застелют
Постель из степных ковылей.
Мне птицы поют величальную.
Степям нет бескрайним границ.
Реки камышинки печальные
Стоят поволокой ресниц.
Довольный судьбою и ближними,
Покинув родную купель,
Иду я дорогою нижнею,
Где дикий кудрявится хмель.
Всегда почему-то отрадно,
Когда, возвращаясь домой,