Не успели мы подъехать к нашему дому, как Аня выскочила с веранды нам навстречу.
– Дядя Коля! – высокая девица с зелеными глазами и черными волосами до пояса налетела на дядю, который едва успел выскочить из машины, и обняла. – Я так соскучилась!
– Я-то как по вас скучал! – дядя заулыбался еще шире. – Совсем взрослая стала! Ну, восемнадцать стукнуло, как-никак. Ладно, идите в дом, я сейчас подойду. Сюрприз, – шепнул он мне. Аня не слышала. Надеюсь. Сюрпризы она ой, как любит.
Мы зашли в дом. Дома было скучно и уныло, как и всегда. Никакого порядка, ничего не попрятано по шкафам, не забито под кровать. Разве что в угол нашей комнаты были аккуратно брошены мешки с бесполезными вещами, а сама комната предусмотрительно прикрыта дверью. Мы, как всегда, начали делать уборку в доме в последний момент и, за неимением времени, спрятали все в нашу небольшую комнату до уезда нашего гостя. Да никто, кроме Ани, не был так уверен в визите дяди.
Я люблю порядок, но стоит мне его навести, как все опять лежит, где попало. Много раз пытались договориться, чтобы все всегда клали вещи на свое место. Это наше правило благополучно забывалось.
– Я же говорила, что он приедет, Аня, – весело сказала мама.
– А я говорил, что он опять будет сильно занят, – немного сердито напомнил папа. У него был сильно поврежден позвоночник, и поэтому он уже три года сидел в инвалидном кресле.
Но папа не видел, что в этот момент в дом заходил дядя. На лице дяди Коли была ярко видна печать растерянности. Он застыл на пороге с чемоданом в руках.
Возникла напряженная тишина.
– Папа! Зачем ты это сказал? – расстроилась Аня.
– Извини, дочка. И ты, Николай, прости. Я не хотел.
Дядя помолчал еще секунду и положил чемодан на пол.
– И вы простите. Что так долго не приезжал…
Опять повисла тишина. Эта тишина резала слух посильнее громкого крика.
Мне уже не казалось объяснение папы и моего дяди таким простым, как хотелось бы думать. Что-то здесь было не так. Они оба словно умолчали о чем-то очень важном.
– Ладно, садимся лучше за стол, – сказала мама и постаралась улыбнуться.
Не надо было даже стараться, чтобы почувствовать, что всем было страшно неловко.
– Да, давно пора, – отметил я тихо, чтобы услышала только сестра.
– Вот, что значит не есть целый день! – рассмеялась Аня, но я заметил, что ее настроение уже испортилось.