– Паспорт, – невозмутимо донеслось из робота. Девчонка замялась.
– Эм-м, запишите тогда всё на мой счёт, – выкрутился мужчина, поднося пластиковую карту к сканеру. Не в меру любопытные взгляды литклубовцев сканировали тем временем его самого: надо же, на пьесе рубашку скинул, сейчас несовершеннолетнюю девчонку спаивает, хм, а креста-то на шее нет…
– Нещадко Эльдар Вячеславович, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, – удовлетворённо констатировал робот – Заказ принят.
Нарочито медленно убрав карточку в нагрудный карман куртки, мужчина позволил собравшимся ещё пару секунд насладиться иллюзией собственного превосходства, а потом перехватил управление посиделками.
– Ну, будем считать, что я представился, – усмехнувшись уголком рта, произнёс он. – Не люблю свою фамилию, тем более, у вас тут кличками принято… Тогда пусть будет Корсак. Сам грешен, не пишу ничего, но вот племянница упросила сыграть в её постановке…
Племянница… Нездоровые огоньки праздных домыслов одни за другими гасли под порывом ветра, а Нещадко продолжал, как ни в чём не бывало. О, это золотое правило допроса, которое Влад для себя вывел еще очень давно, – расскажи другим все сам и только то, что считаешь нужным. А от лишних вопросов избавит людская скромность, ха-ха.
– Впрочем, я всё-таки пишу. Только не рассказы, а научные статьи. Сейчас, например, работаю над технологией визуализации образов. А вы, я смотрю, ребята творческие, головы светлые… Такие нам и нужны. В общем, если захотите отдаться науке за умеренную плату – приходите, буду рад видеть. Только, – на стол веером легло несколько визиток, – напишите мне заранее, чтобы я заказал для вас пропуск. Технологии растут, как грибы после дождя, но проходные, кажется, не сгинут вовек.
Влад, невозмутимо потягивавший свой егермейстер, весь словно взорвался. Нет, никто ничего не заметил, но праведность устава «не юзай соклубников в личных целях» тут же получила оговорочку «а случайным людям, выходит, можно». Да и стоило выдохнуть, как тут же ехидна запела в уши проникновенные романсы о хромающих финансах. Деньги, чертовы деньги. Сколько там дают лабораторным мышам?..
– Немного, – ответил вдруг Нещадко. – Грант мой личный, но я своих мышей не обижаю.
Мир словно бы исчез и стал неважен. Случайно слетевшие с языка слова протянули оранжевую нить между ними, и это заставило Влада улыбнуться помимо воли. Не все еще забыто, не все отгорело. Вот оно, ради чего стоит жить.