– «Не верю» Станиславского, – сказал Сашка и, перехватив у Юльки весло, отправил ее на нос – меня уравновешивать.
– Правильно хоть плывем, Рамиля Петровна? А то оледенеем тут…
– Правильней некуда, Сан Саныч…
– А долго еще? – обернулась Юлька, убирая челку со лба.
– Да вон он. С того берега совсем близко…
– Небольшой островок…
– Уже почти полуостров. Новые русские сюда на джипах ездят.
– А новые татарские братьев в лодку запрягают…
– Пришибу! – (Сашка мне хоть и двоюродный, хочется его иногда веслом шарахнуть или чем под руку попадется.) – Если устал – дай мне одно весло…
– Да ладно, я же в шутку…
– А я уж подумала – выдохся…
– Лодку не раскачивай, – проворчал он завозившейся Юльке. – Выходите, а я привяжу…
– Ты хоть сначала найди – где привяжешь…
– Да выходите вы, не мешайтесь…
Плеск шлепающихся весел, мокрый звон цепи, привязываемой к березе; небо морщится, как вода под ветром, но ветра нет, только на березах дрожат мелкие влажные листочки. Туман рассеивался медленно и кое-где еще висел клочьями.
– Мхом пахнет, – заметила Юлька.
– Да, здесь сыровато…
Сквозь березы уже просматривались темные валуны, разбросанные вокруг пещеры. Мы шли осторожно, подскальзываясь на мокрой листве и отсыревших рыжих иглах, пробираясь от раззолоченного березового входа к темной, молитвенной сердцевине острова. Юлька, шедшая последней, вдруг остановилась:
– Как будто кто-то идет…
– Да нет, никого…
– Мне показалось – лодка…
– Пойду цепь проверю…
Сашка ушел, а мы стояли перед пещерой. Юлька встала вровень с валуном и удивленно провела рукой по влажному краю камня, будто не веря, что такое бывает. Сырость камня от утреннего солнца была не холодной, а чуть тепловатой, как смертный пот уже остывающего зверя…
– Видишь крест? – показала я ей. – Его здесь сравнительно недавно установили, в советские времена не было…
– А ты давно здесь была, Рамиля?
– Да лет пять назад, еще в пионерах… Ну, тут же лагерей да санаториев по берегу натыкано – будь здоров, Тургояк-то заметно пообмелел… Раньше еще город воду брал, сейчас прекратили… Остров-то был меньше, даже за пять лет заметно. И темнее – березы-то недавно наросли, видишь – все сравнительно молодые…
– Саня идет!
– Да нет еще, я не слышу.
– Мне почему-то кажется…
– Кажется – крестись.
Светлело. Сквозь туман протаивало солнце, разгоняя белесую сырость.