– Давайте, отчего нет. – согласилась она. Все происходящее ее забавило.
– Парень младше девчонки. – продолжила гадалка. – Шалопай. Учеба не дается ему, как бы он не хотел, да он и не стремится. Постарайтесь держать его крепче, чтобы не свернул да не заплутал. Верно говорю?
Елена Семеновна только кивнула. Сказанное старушкой соответствовало дейсвительности полностью – младший брат Каролины, Артем, живший с отцом, действительно учился из рук вон плохо.
– А девчонка твоя молодец. Умная. Только… Устанет она очень к концу учебы. Да так устанет, что может случиться непоправимое. Передай ей, пусть бережет себя от плохих мыслей. Не подпускает их! И бережет голову, голову… Да не сбережет, наверное. Ой, не сбережет!
Цыганка перекрестилась, посмотрела на Елену Семеновну и быстро вышла.
…Сейчас, когда со времени предсказания прошло почти полтора года, Каролина поняла, что имела в виду цыганка. Плохими мыслями она называла мысли о суициде. Беречься? Но как? Как привести растрепанные чувства в порядок? Как преодолеть эти сложности, связанные с выпускным классом – экзамены, вальсы, флешмобы, репетиции к выпускному… На это все ведь нужны душевные силы, которых у Каролины уже совсем не осталось. «Гадалка сказала, что не сберегу, – подумала она. – Значит, все действительно так плохо и я решусь».
Каролина сидела на уроке истории, когда у нее в первый раз побежала кровь из носа. Тогда никто не придал этому значения: школьная медичка посоветовала меньше переживать и отправила домой. Кровотечение повторилось ночью, и стало практически регулярным. Появилась температура, не высокая, но постоянно присутствующая – 37 градусов, и сильные головные боли. Елена Семеновна собрала дочь и они поехали в городскую областную больницу.
– Вам предстоит полежать у нас некоторое время. – сказал врач, читая результаты местных анализов. – Чтобы пройти полную комиссию. Только тогда можно будет полностью увененно назвать диагноз. Пока ничего сказать не могу.
Каролина боялась и любила больницы. Боялась – оттого, что здесь были люди, больные неизлечимыми болезнями, и у них в глазах была такая пустота и равнодушие, что становилось страшно. А любила за тишину и покой, которого ей действительно в последнее время катастрофически не хватало.
Двухместная палата с белоснежными стенами и потолком, такое же постельное белье, две прикроватные тумбочки, капельница в углу – обычная больничная обстановка. «Зато от учебы в кои-то веки отдохну,» – подумала она.