– Мы полезем или нет? – махнув хвостом, взглянул на башню один из них.
– Полетим, – поправил друга крылатый.
– Зачем лететь? – недоуменно спросил тот, чей хвост жил отдельной жизнью.
– За тем, что ров глубокий и широкий. А забор выше, чем мы можем перепрыгнуть, – зло оскалился клыкастый.
– Может, сразу в башню? – повернулся хвостатый к крылатому.
– Нет, не смогу вас до окна донести. Высоко сильно.
Клыкастый еще раз фыркнул, выразив свое негодование, и взглянул на башню: в ней было не меньше пяти этажей. Таких сооружений давно не строили. Каменные стены выглядели мрачно в свете луны. Возможно, вампиру это бы понравилось, если бы не надо было залезать в нее через смотровое окно. Еще его смущали разные байки о сокровищах и принцессе, и отсутствие дверей во всей этой древней конструкции.
Во взгляде клыкастого, не было привычного азарта. За многие годы дружбы сложилась хорошая традиция. Если один из них встречал интересную информацию о кладах и сокровищах, двое других обязательно приходили на помощь. Этот раз не был исключением. Когда его позвали хвостатый и крылатый, вампир, не задумываясь, прилетел на помощь.
Он снова взглянул на башню. Было что-то отталкивающее в этом месте, что-то, неправильное и опасное.
Принцесса смотрела на трех мужчин, которые что-то обсуждали внизу. Они периодически смотрели на башню, не замечая, что за ними наблюдают.
Тоскливо вздохнула. Ей так хотелось, чтобы один из них оказался тем единственным, способным вернуть жизнь, наполненную удовольствиями, которых она решена уже четыреста лет.
Принцесса прикрыла глаза, и калейдоскоп воспоминаний закружился перед ее внутренним взором.
Она в красивом бальном платье стоит на крыльце замка. Ее окружают прекрасные кавалеры и он. Он смотрит на нее с тайным желанием. Желанием, с помощью которого она завладеет его силой. Жаль, он оказался не тем, за кого выдавал себя.
Принцесса открыла глаза, не желая вспоминать тот, проклятый вечер, когда ее безмятежное существование оборвалось.
Взглянув на свои руки, которые по желанию начинали светиться слабым светом, и еще раз протяжно вздохнула.
– Что скажешь, Барсик? Есть среди них мой единственный? – недобро улыбнулась она.