Вот и в эту ночь Гил бился с Краузе на дуэли, по честному бился – на шпагах (хоть в реальной жизни плохо владел этим пижонским оружием). Но одержать верх над гером ему не удалось, в тот самый момент, когда острие Гиловского клинка полоснуло по скуле Краузе, сердце сталкера пронзила чудовищная боль.
6. Глава 5
Он мгновенно проснулся и, хватаясь за онемевшую грудь, попытался сесть. Какой там – все межреберное пространство словно льдом сковало. Гил попробовал вздохнуть, но тут же ощутил новый приступ боли – казалось, что ледяная глыба, в которую некий маг заковал его сердце, крошится и впивается в несчастный орган острыми краями.
«Проклятые небеса!» – мысленно выругался он, осторожно протягивая руку к фляге, что теперь всегда стояла на прикроватной тумбе.
Трясущейся рукой Гил откупорил сосуд и стал жадно пить снадобье.
Мэтр Хаган предупреждал его, он говорил, что столь частое посещение призрачных миров не сулит ничего хорошего даже сталкеру.
– Твой дар необыкновенен, – сказал ему травник, когда отвала эту самую флягу со снадобьем, – но даже ты не можешь жить в двух мирах одновременно. Ты должен определиться, мальчик, что тебе важнее – золото или жизнь.
Сейчас, когда грудь Гила постепенно оттаивала, и он уже мог дышать, слова Хагана казались менее устрашающими. Но он всё ещё помнил эту ледяную лапу смерти. Он помнил, как её дыхание обдавало лицо.
Когда подобный приступ случился с ним впервые, Гил был на базарной площади и ему повезло, что одна из сердобольных мамаш, что питают слабость ко всем миловидным юношам, позаботилась о нём и, усадив в свою карету, отвезла к мэтру Хагану. Тогда ему почудилось, будто тот самый мир, куда он водил своих клиентов, вот-вот поглотит его. Но сейчас Гил вынужден был признать, что то был не приступ, а так легкое предупреждение. После него, сталкера одолевало ещё три, и каждый новый приступ все настойчивее напоминал о последствиях.
Допив содержимое фляги, Гил встал с постели, растëр заиндевевшую грудь и подошёл к окну. Он одëрнул плотные шторы и зажмурился. Оказывается было уже позднее утро. Его сосед Удо испëк свой ароматный хлеб и выкладывал лотки с булками и рогаликами на витрине. Милашка Инжи аккуратно загружала в повозку корзины со свежими цветами и готовилась отбыть на базарную площадь. Дворовй опять гонял метлой шпану, которая делала свои грязные дела неподалеку от убогонького трактира с самоговорящим названием «Вепрево логово».