Гил кивнул и, закусив губу, опустил голову. Не хотел, чтобы Линда видела его увлажнившиеся глаза. Но Линда была девушкой сострадательной, хоть и безнравственной в остальном. Гила она по-своему любила и прощала ему немужественную слабость, да что там, – Линда прощала ему всё, даже забвение, когда на горизонте появлялись более аппетитные девчонки.
– Ну, прости, прости… – чмокая в макушку, произнесла она тихим голосом. – Я больше не буду вспоминать о ней. Больше не буду. Всё прошло, ты не виноват. Это всё настоятель и его дурацкие экзорцистские эксперименты.
Гил тряхнул головой. Жалость – это последнее, чего он хотел от женщин. Линда отстранилась, натянуто улыбнулась и помогла ему завязать туго набитый мешок с вещами.
– Перекантуешься пока у меня. А потом мы тебе новое жилье подыщем. Может даже в другом городе. Элрич становится для тебя слишком мал.
Гил кивнул и, опираясь о плечо единственной подруги, стал спускаться вниз по лестнице. Там их уже ждала заранее нанятая Линдой повозка, в которую Гил сумел залезть только с помощью кучера и подруги.
Они тронулись в путь, на другой конец нижнего Элрича, в не менее захудалый квартал шалав и забулдыг, где Линда снимала дешевое, но зато отдельное жилье. Ну, не то чтобы совсем отдельное, но своя личная комната с индивидуальным входом была в том квартале роскошью.
***
Гил лежал на спине, закинув здоровую руку за голову, и рассматривал потрескавшуюся штукатурку на потолке. Комната Линды была совсем крохотной: узкая кровать, с трудом умещавшая их двоих, маленький платяной шкаф и надтреснутое зеркало, у которого стояло с дюжину баночек и пузырьков с профессиональным арсеналом уличной девки.
Задерживаться в этой дыре Гил надолго не планировал и не потому что она его угнетала, а потому что пришлось бы платить Линде неустойку, ведь ей теперь негде было принимать клиентов. А в средствах он и так поиздержался. Но Гил и не думал, что его пребывание в новом жилище окажется таким краткосрочным.
Ранним утром, когда они с Линдой еще спали, самозабвенно посапывая в четыре дырочки, в дверь деликатно постучали.
Гил вскинулся первым. За ним разлепила сонные глаза и Линда. С испугом взглянула на содрогающуюся дверь. Нет, её не пытались выбить, как давеча Гиловскую, но это-то и настораживало. В забытом Создателем квартале Элрича, приют шалавы отворяли с ноги и вообще без стука, а тут так делекатненько постукивали, словно смущались.