А зачем угрожать тому, у кого нет шансов отвертеться и спрятаться? Лучше мы его в ещё более пакостное положение поставим, раз уж он так любит бегать – передадим набитый золотом кошель через барыгу опиумом. Все знают, что дела, которые ведут владельцы подобных заведений отнюдь не благостные и грабежом они промышляют не реже, чем другими тёмными делишками.
Гил взглянул на разбросанные по полу и тюфяку монеты. Они блестели в тусклом свете масляной лампы, словно смеясь над ним, словно приговаривая к ещё более идиотским поступкам.
– Мало мне геров было? – обратил он свой вопрос в пустоту и принялся собирать разбросанное золото.
Когда последней желтый кругляш звякнул в кожаном мешочке, Гил посмотрел на тюк со своим барахлом и отрицательно покачал головой.
– Нет, лишний груз мне совершенно не к чему.
Он взял напоясную суму с дорожными бумагами и, утрамбовав в неё новый кошель, выглянул в окно. Очертания двора темнели чернильными пятнами на фоне кобальтового неба. Уже проклюнулись первые звезды. Они подмигивали, высунувшемуся в окно парню с взъерошенным каштановым чубом и решительным, даже немного шальным взглядом.
Гил подмигнул им в ответ и, убедившись в том, что двор пуст, по старой привычке сиганул в окно.
Потолки в притоне были низкими, и всё же прыгать со второго этажа только сняв гипс – это та ещё эскапада. Гил зажмурился и закусил ребро ладони, чтобы не проорать на весь двор многоэтажную матерную мантру, и всё же его жалобное подвывание спугнуло мусорных крыс и охотящуюся за ними кошку.
Крысы бросились врассыпную, кошка прошмыгнула мимо Гила черной стрелой, а затем раздался жалобный писк.
Парень поёжился, вообразив себя на месте грызуна. Поправил напоясную сумку и, привстав на цыпочки, стал красться в сторону узкой арки, которая, по его мнению, должна была вывести на переулок Рошн. А там уже было рукой подать до широкой и освещенной дороги, где он собирался поймать пролетку.
У самой арки Гил остановился, прислушался. Осторожно заглянул внутрь. Ни шорохов, ни медленно отделяющихся от стен теней, он не обнаружил и вошёл в чернеющий зев, как входят в неизвестность.
12. Глава 11
Его собственные шаги казались в этой кромешной темени предателями, и Гил с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на бег. Но вот, наконец, утроба страшного двора изрыгнула из себя его скрючившееся тело, и в свете редких оконных глазниц он смог увидеть, что не просчитался и действительно оказался в нужном ему переулке.