Фастред же благодарным быть не собирался, скорее наоборот, он, наверняка, полагал, что это Гилберт должен петь дифирамбы за то, что всевидящее око Уф-Олдрич разглядело его в такой дыре, как нижний Элрич и за то, что предложило место сталкера в их сплочённых идеологией рядах.
Самого Фастреда Гил с того знаменательного разговора и не видел больше, зато имел несчастье лицезреть Кирса. По снисходительной улыбочке благородного хлыща нетрудно было догадаться, что особого уважения Гиловская персона в ордене пока не заслужила и вряд ли заслужит. К нему относились исключительно как к инструменту. Да особенному, да редкому, но омрачившему свой ореол благочестия спекуляцией на даре, обманом клиентов и безудержно-праздным образом жизни, который впрочем, остался в прошлом, потому как тушку редкого зверька охраняли лучше, чем казну Элрича. Ни девок, ни выпивки, ни прогулок Гил не мог себе позволить вот уже как неделю. Именно столько он был заперт в собственной квартире и из гостей наблюдал лишь Рабана, да молодого гера и то всего пару раз.
К нему даже клиентов не пускали. Гил слышал пару раз ругань у дверей в дом – к нему рвались многострадальные родственники усопших, молили о снисхождении и помощи. Но суровые равнодушные лица истуканов, нарисовавшиеся у входа в его обитель, как только он вернулся в неё после своих мытарств, были холодны к страданиям Гиловских просителей. Они бросали на причитающих вдов и вдовцов скупые каменные взгляды и молча выпроваживали вон.
Сталкер видел эти сцены исключительно из окна своей спальни. Нет, он пытался проявить сострадание к своим гостям, он сбегал вниз по лестнице, но упирался носом в плотно запертую дверь и не мог помочь несчастным. Да что там, он себе-то помочь не мог.
Он затягивал шнуровку на рубахе и изнывал от пакостного ощущения беспомощности и никчёмности. А Рабан тем временем скрёб ступкой в керамической мисочке, растирая какие-то пахучие травы.
– Примите-ка вот это, – стал упрашивать он, когда лекарство было готово. – Ну, не кочевряжитесь, – умолял врач, протягивая ложку с тягучей сладковатой пастой.
– Неа, – замотал головой Гил, отворачивая лицо от лекарства и подходя к окну.
– Опять капризного мальчишку из себя строите?
– Нет, просто парня, который хочет пожить ещё чуток.
– Откуда такая уверенность, что вы умрёте. Ведь вы превосходный сталкер. Столько раз ходили в Вильтот!