Гил любил чувственных женщин, они создавали иллюзию его исключительности. Порой эта иллюзия рассеивалась. Особенно когда он был в стельку пьян и лежал пластом под какой-нибудь лихой наездницей. Тогда Гил осознавал, что для опытной девушки важна лишь твёрдость его намерения, остальное она сделает сама. Но вот Марлена сама лишь мешала как ему, так и себе.
Она стонала и подвывала, конвульсивно подрагивая, но упирала в его грудь ладошки, чтобы не подпускать слишком близко. В то же время её бедра жили своей жизнью: они заходились в ритмичном покачивании, стремились к его, прижимались, будто умоляя проникнуть как можно глубже, жестче, яростнее.
Гил отвечал на её немую просьбу: он был порывист, неутомим, он не покинул её даже когда почувствовал, что гонка их вот-вот оборвется, что оба они уже близки к разрядке.
Марлена оказалась у этого предела первой, она замерла на миг, но только для того, чтобы взорваться новым криком наслаждения, лишившего её сознания. Потерял его и сам Гил, когда по бесстыдно разведенным девичьим ногам потекло белое и липкое.
Его голова упала на плечо Марлены, дыхание сбилось и он, хрипя, старался вобрать недостающего воздуха. А может и не воздуха, а её неземного, чарующего аромата, смешавшегося с его собственным.
– Марлена, – позвал Гил отдышавшись. – Очнись.
Он приподнялся, чтобы посмотреть не её лицо, убрал со лба влажные пряди белоснежных волос.
Девушка не приходила в себя, и его это испугало. Она лежала на мягкой перине лучшего номера их дрянной гостиницы и холодела, словно снежная королева. Её разрумянившееся в любовном пылу лицо быстро теряло краски. Розовые щёчки как-то вдруг померкли, обесцветились и как будто даже инеем покрылись. Из приоткрытых, искусанных губ не вырывался воздух, да и волнительная холмистость грудей не вздымалась больше…
В ужасе Гил отпрянул от застывшей принцессы своих грёз и попятился. Парень полз задом, пока кровать не закончилась и он не грохнулся на пол. В полёте он задел прикроватную тумбу и свернул с неё пару пузырьков. Те со звоном приземлились рядом с ним, и покои Марлены тут же наполнил удушающий запах масел. Сладкая роза, пряная гвоздика, мускат… Ароматы вернули Гила на несколько месяцев назад, в тот роковой день, в таверну «Единорог».
21. Глава 20
Звонкая пощёчина отрезвила его лучше ледяной проруби.