Он всё-таки потерял её. Ещё тогда в «Единороге», когда вылетел из окна и позволил ублюдку Краузе избить. Один Алрод знает, что с ней произошло потом. Может она была при смерти. Может даже шагнула за порог Вильтота и узрела там нечто такое, что и ему не приходилось видеть. Может в мир живых её сам демиург и вернул, и теперь она его фанатичная почитательница.
– Что стало с тобой, Марлена? – не пытаясь скрыть печали, спросил он, убирая за розовую раковину ушка, её золотистый локон. – Что стряслось после… После того как тебя увезли из «Единорога»?
Марлена встряхнула головой.
– Всё это уже неважно, я не хочу вспоминать тот мрак и ужас.
– Сейчас всё иначе, да?
– Да, но мрак и ужас никуда не исчезли. Вот только теперь они поджидают не одну меня. Скоро на весь наш мир опуститься гнев богов.
– Каких богов, Марлена? Язычество кануло в небытие тысячелетия назад.
– Странно слышать такой скепсис от сталкера. Впрочем, ты воспитывался в храме Алрода и мне понятна твоя ограниченность в образовании.
– На что это ты намекаешь?! – оскорбился парень, по праву гордящийся полученными в приюте знаниями.
Да, дети там воспитывались в суровых, порой нечеловеческих условиях, но что-что, а образование получали самое что ни на есть превосходное. В городах покрупнее благородные геры отдавали своих отпрысков в обители и даже приплачивали, лишь бы те имели возможность вкусить горьковатый нектар из чаши просвещения. Гил умел писать и читать в отличие от большинства черни, к тому же владел староименским и мог переводить древние манускрипты. Немного разбирался в астрономии и превосходно орудовал цифрами. В довершении к этому прочёл всё священное писание, пусть и не по доброй воли.
Марлена уловила недоумение в его взгляде и прыснула.
– Вот именно такой реакции я и ожидала. Ты многому научился в обители, Гил, многому тому, что нужно было Алроду. Вот только он слишком засиделся на своём престоле.
– Нашёлся кандидат получше? – Гил тоже прыснул.
– А он никуда и не терялся, – совершенно серьезно проговорила Марлена и, отыскав у дверей свой измятый пеньюар, набросила его на плечи. – А если точнее она.
«Нет, всё-таки она повредилась головой, – подумал про себя Гил. – Или ещё чего похуже, овдовела, попала в руки сектантов, и те опутали её, чтобы прибрать к рукам денежки мужа. Ох, Марлена, Марлена, та девушка, которую я помнил, не стала бы нести сейчас всю эту одиозную чушь про богов, а просто целовала бы меня или позволяла целовать себя».