– У нее меланхолический характер? – спросила я. – Уж больно серьезная.
– Ольга? Да что вы! Никогда не видела, чтобы она п-плакала. Флегматик – это да. Философствовать любит. Ну что еще вам про нее рассказать?
– Что она любила больше всего?
Мать долго думала, прежде чем ответить.
– П-пожалуй, что читать книжки и анализировать. Детективы пачками глотала, пока сама писать не начала. Она так насобачилась, что, когда смотрит фильм, уже заранее знает, кто из героев преступником окажется. Еще ни разу не ошиблась.
– Хорошо. А молодой человек ее кто такой?
– А, С-сергей! Но, к сожалению, здесь я ничем не могу вам п-помочь. Я д-даже фамилии его не знаю. Знаю, что какая-то немецкая фамилия, при этом даже как-то забавно переводится, но в-вспомнить… Вы знаете, у нее где-то была с-старая записная книжка, я п-пойду поищу.
– И фотографию его, если есть! – вдогонку крикнула я.
– А фотографии у меня его н-нет, – из комнаты ответила Нина Александровна. – Я его даже не видела.
– Как это? Ольга давно с ним встречается?
Я выглянула из кухни. Нина Александровна осматривала сквозь очки сооружение, которое в обычных семьях именуется стенкой.
– Да кто их знает. Она ни разу не п-привела, не п-показала, что там за С-сергей. Она вообще скрытная т-такая, все в себе, в-все молчком. Г-господи, да вот же эта книжка, а я ее на верхней полке ищу!
Она сунула мне в руки тоненький блокнотик в твердом переплете. Я открыла на букву С и среди собак, свечей, солярия, Светки, Светки-мамы и Светки-работы нашла Сергея. Телефон был очень простым – пятьдесят-сорок-сорок. Отлично.
– Кто такая Светлана? – по ходу спросила я.
– Подруга. П-правда, в последнее время они отчего-то п-перестали общаться. Но сходите к ней, м-может, что и узнаете.
Больше мне здесь ловить было нечего. А потому я попрощалась и ушла, пообещав, что непременно буду докладывать о результатах расследования. В качестве средства связи я предусмотрительно оставила недорогой сотовый телефон, который купила по дороге.
Поскольку Родион Потапович предупредил меня, что в доме нет телефона и никто из родителей также не имеет сотовой трубки, я решила позаботиться об этом для собственного удобства. Странно, конечно, что в семье телефон есть только у дочери, однако мне не стоило соваться со своим уставом в чужой монастырь. Мало ли, может, тут дело принципа? Записную книжку девушки я унесла с собой. Начинать я собиралась с молодого человека. Не успев выйти из подъезда, я набрала пятьдесят-сорок-сорок, однако долгие гудки на том конце связи сообщили мне, что трубку никто брать не хочет. Скорее всего, никого нет дома. Ладно, перезвоню позже.