– Разрешите представить, ваше сиятельство, – почтительно отрапортовал Титус. – Савва Провыч Рубочкин, нижегородский извозопромышленник. А также доверенное лицо князя Мамина.
– Князь Порюс-Визапурский, – Благово благосклонно махнул извозопромышленнику рукой в замшевой перчатке.
Втроем они вышли на набережную Невы и около получаса беседовали на тему ремонта. Рубочкин был насторожен и недоверчив, внимательно наблюдал повадки «князя», часто оглядывался вокруг. Из разговора скоро выяснилось, что он человек умный и по-звериному хитрый; сыщик внимательно подбирал каждое слово. Наконец решено было зайти в интендантское управление – выяснить планы закупок на текущий год, узнать цены и заручиться предварительной поддержкой друзей князя.
Едва Порюс зашел в шинельную, навстречу ему подобострастно бросился швейцар – бессрочноотпускной седовласый фельдфебель, весь в медалях.
– С приездом, ваше сиятельство! Давненько вас не было; мы уж соскучимшись. Дозвольте сабельку принять.
– Здорово, Тимофей, – благосклонно улыбнулся князь. – Все пыхтишь, старый гриб?
И сунул швейцару рубль.
– Премного благодарны, ваше сиятельство Антон Львович, завсегда-то вы нас балуете.
Двинулись дальше по коридору, и, пока шли, с гусаром приветливо поздоровались еще несколько человек – писари, офицеры и даже один моложавый генерал. Чувствовалось, что князь здесь свой, что ему рады и хорошо его знают. Без доклада зашли в большой кабинет с табличкой: «Начальник Отдела комплектации живым инвентарем полковник М.М. Аладьер». Толстенький, живой, как ртуть, хозяин кабинета радостно расцеловался с Порюсом, после чего тот представил ему своих спутников:
– Мишель! Мы по делу. Серьезному. Господина Титуса я хорошо знаю, а он рекомендует господина Рубочкина как делового и надежного человека.
Полковник без лишних слов прикрыл поплотнее дверь, внимательно взглянул на статских.
– Роспись до министерства дошла?
– Позавчера.
– Значит, у тебя теперь денег как грязи?
– Есть маленько. А что вы имеете предложить?
– Пять тысяч голов лошадей равными частями в течение года.
– Всего-то? В русской армии почти семьсот тысяч конского состава. Лошадь служит по восемь лет; каждый год ремонту подлежит примерно восемьдесят восемь тысяч единиц, и столько же выранжируется из строя.[16]
– Вот и славно; что такое наши пять тысяч?