Ее улыбка была доброжелательной. Детдомовцы людей с такой улыбкой обожают – те из них, кто на это способен. Но не дай бог этим людям в чем-нибудь провиниться! Любовь мгновенно перерастает в ненависть.
– Довольно давно, – ответила женщина.
– А вы не знали Петра Должикова и Яну Рыбину?
Ее выцветшие глаза глядели без всякого страха:
– Конечно.
Я вытащил удостоверение:
– Перед вами журналист крупной приреченской газеты. Можете уделить мне время?
Собеседница растерялась:
– Вообще-то, я занята.
– Прошу вас. Это очень важно.
Она махнула рукой:
– Ладно. Пока Валентины Петровны нет…
Я никак не отреагировал на эту фразу. Пусть узнает о смерти начальницы не от меня.
– Пройдемте в кабинет.
Я вытащил блокнот:
– Мне необходимо записать вашу должность, имя, отчество и фамилию.
– Воспитатель Полина Тимофеевна Кочетова, – представилась она. – Проходите. Это комната отдыха для воспитателей.
Я уселся на кушетку и обратился к женщине:
– А теперь расскажите все, что вы знаете об этих ребятах.
– Но почему именно о них? – удивилась Полина Тимофеевна.
– Яна пропала, и наша редакция осуществляет ее поиски, – говорить полуправду всегда легче, чем лгать глаза в глаза.
Кочетова вскинула седые брови:
– Разве это не дело милиции?
– Мы работаем параллельно.
– Тогда понятно. – Она вытерла капельки пота, поблескивающие бусинками на верхней губе. – И Яночка, и Петюня поступили к нам крохотными. Знаете, они оба отказники. Если вы хотите знать мое мнение, их мамаши просто обокрали себя, лишившись таких замечательных деток.
– А кто их родители? – поинтересовался я.
– Об этом ведает только Валентина Петровна, и никто, кроме нее. А зачем вам?
Моя улыбка сражала невинностью:
– Меня, как и милицию, интересуют все мелочи. Но давайте пойдем дальше. Их никто не пытался усыновить?
– Пытались, и неоднократно, – выпалила Полина Тимофеевна.
– И почему же не получилось?
Воспитатель задумалась:
– Все, что я здесь рассказала, опубликуют в газете?
Надо было срочно ее разуверить:
– Ни в коем случае. Видите, я даже ничего не записываю.
Она успокоилась и продолжала:
– У нас работала одна молодая женщина, Ирочка Хромова, добрейшей души человек. В юности ей пришлось сделать аборт, и доктора объявили неутешительный приговор – бесплодие. Именно тогда она и решила взять ребенка из детского дома. Даже двоих – Петю и Яночку.