– Он звонил отцу, спрашивал, где я.
– Он следит за нами. Постоянно за нами следит, – кивнула Лиза. – Он больной… самый настоящий маньяк…
– Больше не сунется. – Олег улыбнулся, вспомнив, как спустил дядю Марка с лестницы.
– Не знаю, – усомнилась Лиза.
– Предлагаешь его убить?
– Я предлагаю? – вскинулась она.
– Ты так сказала.
– Это сгоряча. А тебе спасибо… За все спасибо… – Лиза нежно улыбнулась Олегу, подошла, обняла, прижалась к нему и дрогнувшим голосом спросила:
– Ты же меня не бросишь?
– За что?
– Со мной у тебя одни неприятности…
– Переживем!
Олег провел рукой по ее спине, нащупал молнию на ее платье, легонько надавил на замок. А когда Лиза покорно кивнула, соглашаясь раздеться, самодовольно улыбнулся. Лиза – это женщина, из-за которой сходят с ума. И которую все хотят. Но спать она будет только с ним. А остальные пусть облизываются, пока им языки не повырывали.
Интернет не просто вплелся в жизнь, он запустил свои щупальца под погоны, под фуражки. Даже полковник Шишов, которому за пятьдесят, признает его важность. Он не постеснялся прокрутить перед подчиненными ролик с ютуба, показал, как Никита бодается с «кошачьим» блогером и его худосочной подружкой.
– Значит, полиция не бездействует? – спросил Шишов, огладив рукой свои седины, в которые намертво впечатался след от фуражки.
– Это сарказм или просто юмор? – не удержался Никита.
В кабинете у начальника оперативно-разыскной части светло, тепло, комфортно, только вот он чувствовал себя неуютно. Плетнев сидит с каменным лицом, а Мотыгин откровенно скалится.
– Почему сарказм? Ритуальные убийства животных – вещь серьезная.
– Очень серьезная, – кивнул Никита и кисло глянул на Плетнева. Похоже, тот не стал докладывать начальству о его успехах в раскрытии преступлений против кошачьих личностей.
– Может, и не очень, но сверху звонят, интересуются, – усмехнулся полковник.
– Ну, тогда скажите, что восьмой кошки не будет, – буркнул Никита.
– Лейтенант Бусыгин хочет сказать, что он раскрыл дело и установил личность виновного, – сказал Плетнев.
– И почему я ничего не знаю?
– Подозреваемая во всем призналась, но тут же пошла в отказ. А железных улик у Бусыгина нет.
– Но личность установил? – Шишов с интересом смотрел на Никиту.
– Некто… – Плетнев щелкнул пальцами перед своим виском.
– Вероника Игонина, – напомнил Никита. – Пыталась вернуть своего бывшего, запугивала дохлыми кошками его жену. Типичная московская дура.