В аэропорту Галя заприметила невысокого мужичка с рыжей шевелюрой, в светлом плаще. Он неотступно следовал за ней и мамой, делая, однако, вид, что и не пытается наблюдать за ними. Но Галя, бросавшая на него то и дело взгляды, поняла – этот тип следил за ними.
В самолете он занял место прямо за Галей и Аллой Николаевной. Девочка прямо кожей чувствовала его сверлящий взгляд. Выходило, что этот тип – один из бандитов, которые ополчились против ее отца.
Алла Николаевна же говорила о чем угодно, но только не об истинной причине их скоропалительного отъезда в Сочи. Галя поняла – маме очень страшно, однако она делала все возможное, чтобы дочка не почувствовала этого.
Гале же было не столько страшно, сколько любопытно. Похоже, она стала героиней захватывающего приключенческого фильма, вроде тех, которые обычно показывали по телевизору. И она не сомневалась – все эти бандиты потерпят поражение, и закон и порядок восторжествуют. Потому что ее отец был хорошим, а эти типы – плохими. Иначе и быть не могло!
В аэропорту Сочи их встречала молодая приветливая женщина, являвшаяся сотрудницей сочинской милиции. Она проводила Аллу Николаевну и Галю до гостиницы, располагавшейся непосредственно у моря. Удивительно, но, несмотря на то что была середина декабря, в гостинице было много постояльцев.
Маме и дочке отвели большой, просторный номер, окна которого выходили на море. Мама заказала разговор с Москвой и, оставив Галю, спустилась вниз, в переговорный пункт.
Галя же, припав к большому панорамному окну, наблюдала за серым, мерно вздымающимся морем. В Сочи было одиннадцать градусов – тепла, разумеется. И это в середине декабря! Незапланированный отпуск начинал нравиться девочке.
Внезапно бросив из окна взгляда на променад, она заметила того самого типа в светлом плаще, что вел их с самой Москвы. Он поднял голову, и Галя инстинктивно отпрянула от окна, хотя видеть он ее, конечно же, никак не мог.
Вскоре вернулась мама, и первым порывом Гали было рассказать, что она увидела субъекта в светлом плаще, но потом девочка вспомнила о том, что обещала отцу. Маме нельзя волноваться. Любой стресс ей противопоказан. Поэтому девочка ничего не сказала, решив, однако, что будет наблюдать за теми, кто следил за ней и мамой.
Отдых, как выяснилось, тоже может быть весьма утомительными занятием. Через три дня Галя освоилась, а через неделю заскучала. Дни походили один на другой, купаться в море все равно было нельзя, а единственным развлечением для нее было сопровождать маму в санаторий, где Алла Николаевна принимала процедуры.