Он снова поднял на меня глаза, похожие на глаза медведя. Потом вскочил и быстрым движением смахнул что-то невидимое с плеча.
– Пойдемте, – сказал он. – Я покажу вам могилы. Тут Айза Благден[10] и миссис Холман Хант[11].
После этого мы с ним долго шли назад по Борго Пинти. Именно тогда Джейми рассказал мне о Фрэнсисе и о картинах и попросил проверить, на месте ли названия, которые дал им Фрэнсис. Мы снова пожали друг другу руки, собираясь расстаться, и он, впервые за все время смутившись, сказал мне:
– Если кто-нибудь когда-нибудь захочет написать обо всем этом – вы понимаете, о чем я – и если они обратятся к вам… я имею в виду, что к вам могут обратиться точно так же, как к любому другому… я не буду возражать. Насчет Фрэнсиса не знаю, но я возражать не буду. В сущности, я бы даже приветствовал, если бы все прояснилось, – мне бы хотелось знать правду.
– Но вы же сказали, что ничего не помните, – заметила я.
Смех Джейми эхом разнесся по узкой улице, так что люди стали оглядываться на нас. Попрощавшись, он ушел.
Я не могла согласиться с Джейми, что любой потенциальный биограф Веры обратится ко мне с той же вероятностью, что и к любому другому. Во-первых, я не думала, что такой биограф меня найдет, поскольку после смерти Веры дважды меняла фамилию. А во-вторых, я приходилась ей всего лишь племянницей, в то время как еще живы ее сын, муж и сестра. Хелен достигла того возраста, когда сама жизнь становится хрупкой, когда каждый день воспринимается как подарок, на который ты все же надеешься, когда понимаешь, что у тебя нет будущего, о котором можно говорить. Память о текущих событиях у нее ослабла, но воспоминания о прошлом остались яркими, а что касается проницательности, то я не знаю ни одного человека – любого возраста, – кто мог бы сравниться с ней. Тем не менее, когда Хелен сказала, что скоро мне придет письмо с просьбой о встрече, я не восприняла ее слова всерьез. Этот писатель, мужчина по имени Дэниел Стюарт, вероятно, задумал написать книгу о Вере и обратился за информацией к Хелен, но меня – я в этом не сомневалась – он проигнорирует. Как бы то ни было, Хелен клялась, что не называла ему моего имени. Может, это Джейми?
Стюарт – довольно распространенная фамилия. За прошедшие годы я, наверное, встречала многих Стюартов и Стьюартов, но, увидев подпись в конце письма, почему-то подумала о Марии Стюарт, сцены из жизни которой разыгрывали мы с Энн, а также о том, что Гудни-холл был спроектирован Стюартом, чем Иден и Тони всегда гордились. К письму прилагалась книга: «Питер Старр, или Непонятое убийство», выпущенная издательством «Хайнеманн», стоимостью девять фунтов и девяносто пять пенсов.