А вот что рассказывает Кэтрин Кларк:
Брат вернулся домой вместе со своим полком в 1939 году. Виктор Чаттерисс вышел в отставку годом раньше в чине генерал-майора и вместе с женой и детьми жил где-то в Суффолке, в особняке, унаследованном от бабушки и дедушки жены. Семейная жизнь моего брата проходила в доме под названием «Лорел Коттедж» в деревне Грейт-Синдон вместе с Верой и ее младшей сестрой. Дом не принадлежал им. Он был оставлен в наследство Вере, ее брату и ее сестре; каждый владел одной третью. Когда началась война, полк перевели на север – если я не ошибаюсь, в Йоркшир.
Таким образом, в начале Второй мировой войны Вера Хильярд тихо и скромно жила вместе с младшей сестрой в родном доме Иден в сонной деревушке, которая могла похвастаться одним-единственным магазином, школой, типичной для Восточной Англии громадной «шерстяной»[21] церковью и нерегулярным автобусным сообщением с Колчестером. Описывая отношения матери и дочери, мы часто говорим, что они близки, как сестры. Вера Хильярд и Иден Лонгли были сестрами, но больше походили на мать и дочь. В 1939 году Вере исполнилось тридцать два, а Иден – семнадцать. Во время каникул к ним присоединялся сын Веры Фрэнсис. Время от времени их навещали Джон и Вранни Лонгли с дочерью Фейт. В нескольких милях от них, в Сток-бай-Нейленде, жили Чаттериссы – генерал со своей женой и двумя детьми-подростками, Патрицией и Эндрю. Иногда на чай приезжала кузина Нотон. Разумеется, у Веры были знакомые в деревне, в том числе Тора Моррелл, жена приходского священника.
Жизнь, которую вели две сестры, была тихой и неприметной; развлечения ограничивались вышиванием, выпечкой и радиопередачами. Тем не менее драма, которой было суждено разразиться в этом доме, уже назревала.
В тот день, когда Вера предстала перед магистратским судом по обвинению в убийстве, мой отец ходил по дому, собирая и пряча все, что могло связать его с ней. И уничтожал – я в этом не сомневалась. Возможно, это звучит грубо. Отца никак не назовешь бесчувственным, вовсе нет, однако он придавал большое значение приличиям – а также своей честности и потребности быть вне подозрений. Никто не должен знать, что Вера Хильярд его сестра – особенно банк и его клиенты. Отец горевал молча, позволив ужасной тайне грызть его изнутри. Внешне он вел себя так, словно Веры никогда не существовало.