– А правда, футбол-то ведь – только вечером! Так почему бы благородным доннам прямо сейчас не забухать во-он на той скамеечке?
Инспектируя соседние улицы, старушки сразу заметили нужный магазин и теперь, не теряя времени, поспешили к нему.
Кто посмеет упрекнуть двух интеллигентных бабулек, попивающих на детской площадке крепкое пиво из горла? А то, что вместо открывашки они используют топор – так мало ли, что на жаре примерещится? Может, и старушек никаких нет. И пива. И площадки детской. А есть пустырь, заросший чертополохом и крапивой, и на пустыре этом ровно в полночь появляется тёмная фигура, которая только и ждёт запоздалого прохожего, чтобы спросить у него: «Слышь, чувак, где тут ближайший мост на ту сторону, и во сколько его разводят?» Но то в полночь.
Может быть, в полночь жизнь в этом районе и вправду кипит, но сейчас решительно некому было упрекать двух интеллигентных бабулек. Упрямый младенец всё-таки похоронил свою игрушку и отправился домой, на радость опаздывающей на любимый сериал маме. Прочие дети пока не заявляли о себе. На дальней скамейке – не той, которую оккупировали сёстры Гусевы, а на низкой и неудобной, с ногами сидел длинноволосый парень неопределённого возраста. Нет, если бы он не уткнулся подбородком в колени, не обхватил эти самые колени руками, не завесил лицо длинной светлой чёлкой, его возраст ещё как-то можно было бы определить.
– Тебе не кажется, что от того клиента тухлятиной разит? – указывая на него горлышком опустевшей бутылки, спросила Марина.
– Не, это кто угодно, только не наш клиент.
Солнце продолжало припекать. Допив пиво, Галина Гусева вытянула из-за пазухи бутылку рябины на коньяке.
– Откуда она там? – удивлённо спросила сестра.
– Завалялась. Случайно. Я тесак-то на прошлой неделе совсем затупила. Точильщику снесла, а петелька от него свободная простаивает. Для бутылочки в самый раз.
Отхлебнув по глотку и из этой бутылочки, Бойцы с тоской поглядели по сторонам, с сомнением – на длинноволосого парня на дальней скамейке, и вдруг обнаружили, что негодник сидит почти что в тени раскидистого клёна, тогда как бабушки вынуждены жариться на солнце.
– А ну-ка, подвинься, милок, уступи место старшим! – дребезжащим голоском произнесла Галина.
Парень молча сдвинулся на край скамейки.
– Ай-ай-ай, грязными ногами на чистое сидение! Куда только милиция смотрит! – вступила Марина. – Ещё двигайся.