Я обессиленно опустилась на песок. Да, дома все определится. Станет, как надо.
Как надо… А как? Все забудут, что Макс вампир? Он и правда перестанет им быть? Мы навсегда останемся вместе… Нам больше никто не помешает… А кому мы можем помешать? Пока мы мешаем только друг другу. Не можем остановиться. Не можем договориться.
Путаница. Постоянная путаница. Я не знала, что такое «правильно» в нашем с Максом случае. Оставалось не думать. Оставалось доверять своим чувствам. А чувства… чувства раздавили меня.
Я не помнила, как собиралась домой, не помнила, как наши вещи погрузили в автобус. Все стало безразлично. Только нагретый бетон аэропорта заставлял неприятно морщиться, яркое солнце слепило.
Пять часов. Пять часов, и мы прилетим в Москву. Там пересадка, и через полтора часа я дома.
Я уже видела перед собой нашу белую двенадцатиэтажку, видела голые деревья вокруг нее, вечную лужу на въезде во двор, небольшую площадку для машин, детский городок с качелями, песочницей, спортивной лесенкой. Видела Макса, идущего мне навстречу. Нет, не навстречу. Он стоит во дворе возле неуклюжего пианино и пытается что-то сделать, чтобы втащить его в узкую дверь подъезда. Он склонился и сейчас выпрямится – спокойное лицо, прозрачные глаза, – улыбнется и скажет: «Здравствуйте!»
– Привет, Маша!
Голос заставил вынырнуть из воспоминаний, оглядеться. На меня обрушились звуки, запахи и краски. Я на секунду оглохла от гула бормотания диктора, от того, что вокруг столько людей, что они не в купальниках и шортах, а в куртках и пальто, что все не пыльно-желтое, а мрачно-черное.
– Олег?
Я привыкла, что меня последнее время посещают видения, поэтому не сразу поверила глазам. Передо мной стоял высокий красивый молодой человек с копной светлых вьющихся волос, с широкой улыбкой на открытом добродушном лице. Но потом в моей голове соединилось – Москва, Смотрители, Олег, и я поняла, что это не сон. Что все на самом деле.
– Ты чертовски хорошо выглядишь! – Олег сел рядом со мной в кресло.
Олег… Ах, ну да! Я сижу в московском аэропорту, жду пересадки на самолет до дома. Мама ушла по магазинам.
Я глянула на зажатый в кулаке телефон – с момента последнего разговора с Максом я каждую минуту жду нового звонка. Он должен мне все объяснить, должен избавить от страдания.
Экран телефона был чист, мне никто не звонил.