Я снова уронила голову на руки. Так гораздо лучше. Сейчас я зажмурюсь, и весь этот кошмар рассеется. Я больше не увижу никого. А когда проснусь… О, когда я проснусь, все будет иначе.
Добиралась обратно долго. Сначала шла пешком, потом ловила машину. И всю дорогу в голове было пусто. Ни одной мысли. Я только знала, надо дойти до гостиницы, там все определится.
У входа в гостиницу меня попытался остановить хозяин. Наверное, ему что-то не понравилось в моем внешнем виде. Я не стала вникать в его быструю речь. Сегодня слов было сказано достаточно.
За дверью нашего номера было тихо. Прислушалась к колотящемуся сердцу и вдруг испугалась. Макса там нет! Он ушел! Ушел навсегда!
Толкнула дверь.
Комната аккуратно убрана. Уходя, я оставила приличный беспорядок. А теперь – ни пылинки, все вещи на своих местах. На пустом столе лежит фотоаппарат.
– Макс! – позвала я.
Ответа не было.
Глава IV
Возмутители спокойствия
Осталось пройти пару метров по узкому коридорчику, чтобы увидеть всю комнату.
Угол шкафа, стул с брошенным на спинку халатом, край кровати с ровным, как поверхность стола, покрывалом. Покрывало желтое, с золотой вышивкой, тяжелая бахрома касается ворса ковра.
Последний шаг я сделала в пустоту. В вакуум. В бездну.
Макс лежал на своей половине кровати. Поверх одеяла. Неестественно выпрямившись. Положив руки вдоль тела. Белая рубашка, белые брюки, белые носки. Ни единой складочки. Глаза закрыты. Лицо словно мукой обсыпано – бледное. И только темные провалы ноздрей, тень под губами, утопленные в темное полукружье глаза. Графическая линия бровей и ресниц, волна волос ложится на идеально гладкий лоб.
Я не говорила, что белый ему очень идет? Или разговор шел о черном цвете?
Из меня вырвался совершенно неуместный всхлип.
– Ой!
Глаза Макса распахнулись, показались белки, затем радужка цвета неба.
Мои ноги приросли к ковру.
Его взгляд бессмысленно бродил по потолку.
– Ой, Макс, знаешь!.. – выкрикнула я, бросаясь к кровати.
Нога подвернулась, и я должна была упасть, ударившись о деревянный край каркаса, но холодное облако уже подхватило меня, опустило на пол, присело рядом.
Надо было просить прощения. Говорить, что те слова были необдуманными. Что я не ожидала всех этих визитов, а потому несла полную чушь. Что мне тягостно оставаться одной. Что я долго шла пешком. Что меня не пускал хозяин гостиницы. Что все сегодняшние события были настолько головокружительными, что я сама не понимаю, как себя теперь вести.