Но я не успел. В двадцать минут восьмого раздался звонок в дверь. Я вскочил.
Неужели за мной? Вернее, за папкой? Я быстренько прикинул в голове свои активы. Так, жены с сыном нет – это раз. Папки тоже нет – это два. Два козыря, которые я могу разыграть. Во-первых, им нечем будет меня прижать (степень уязвимости близка к нулю). Во-вторых, им нужна папка, а не я. А это значит, что убивать они меня сейчас не будут. Если только из личной неприязни. Хотя тоже вряд ли: ни я их, ни они меня никогда не видели.
При любом раскладе, дверь лучше открыть. А не то, не дай Бог, вынесут. У них это запросто: удар ногой – и дверь летит в коридор.
Прежде чем открыть, я отключил все звуковые сигналы на мобильниках (не хватало ещё, чтобы Олег в этот момент позвонил и тем самым себя засветил!), потом взял себя в руки и шагнул к входной двери.
На пороге стоял плотный коренастый человек в длинном пальто и шляпе, надвинутой на глаза. Один, больше никого. Признаков враждебности не проявляет, держится свободно, непринуждённо. Лицо скрыто в тени, виден один только силуэт.
Человек поднял руку в знак приветствия, коснувшись пальцами полей шляпы, и шагнул в квартиру. Я невольно сделал шаг назад.
– Разрешите войти?
Показалось? Или я действительно слышал этот голос раньше?
Он сделал ещё шаг. Свет упал на его лицо.
– Ну здравствуй, фотограф, – широко улыбнулся он. – Не ожидал?
Не ожидал – это мало сказано. Даже в самой кошмарной своей фантазии я бы не мог себе такого представить. Да, это был он, полковник Пастухов, собственной персоной. Вернее, бывший полковник.
Человек, которого я хотел убить десять лет назад, но не успел: подорвался на чеченской мине и попал в госпиталь.
Человек, который полгода назад пытался уже убить меня, но вместо этого угодил в лапы ФСБ.
А сейчас он на свободе, и это тревожит меня более всего. За какие такие заслуги он преспокойно расхаживает по Москве? Да ещё набрался наглости завалить прямо ко мне!
Он особенно не церемонился и уже топал по ковровой дорожке прямиком в мою комнату. Я машинально следовал за ним, не зная, как мне поступить дальше. А он уже по-хозяйски развалился в моём кресле, сдвинул шляпу на затылок, ослабил узел галстука.
– Уф, душно! На улице прямо-таки весна.
Я наконец обрёл дар речи.
– Какого чёрта, полковник? Или кто ты там сейчас?