— И ничего не последние. У меня ещё на объявление в газете
хватило.
— Угу. — Призрак моего энтузиазма не разделял. — Ещё и
выпендрилась по полной.
— По-твоему, я должна была обойтись обычной деревяшкой с
намалёванной кое-как надписью? Ни за что! Вывеска — это лицо моего
бюро.
Любовно провела пальцем вдоль переплетения букв. Те, послушные
моему движению, вспыхнули мягким, ровным огнём.
Ярко, живо, броско — именно то, что я хотела.
— Я что-то не поняла, — отвлеклась от созерцания вывески. —
Тебе-то что за дело до моих финансов?
— Сама же обещала послать меня воровать, когда есть нечего
станет. А такими темпами ты уже завтра голодать начнёшь. Учти, на
воровство я не пойду.
— Маркус, хватит брюзжать, — не выдержала я. — Лучше иди вывеску
закрепи.
— Я?
— Да.
— Но я же герцог!
— Я помню, дальше что?
— Я не умею. Совершенно точно помню — никогда ничего не
прибивал.
— Ой, ладно тебе, — отмахнулась от Маркуса. — Что там
помнить-то? Берёшь молоток, гвозди... Неси молоток, я сказала! Ты
же знаешь, где он у тебя лежит? Прекрасно! Идём. Надо успеть
закрепить вывеску до открытия.
Призрак покачал головой.
— И угораздило же меня так вчера попасться, — тяжело вздохнул он
и втянулся в стену.
Маркус не переставал меня удивлять. Накануне он, забывшись,
вылетел из дома с мешком мусора в руках прямо под лучи заходящего,
но всё ещё достаточно яркого солнца и не растерял своих
способностей ни на чуть. Только побледнел и стал почти невидим.
Испугалась за него больше, чем ожидала, долго выспрашивала про
самочувствие, но Маркус утверждал — с ним всё хорошо.
Экспериментальным путём мы выяснили, что отлетать от своей
привязки призрак далеко не может. Только до калитки. А ещё за
пределами дома он становится невидимым для всех кроме меня.
— Я вообще не понимаю, почему ты не наняла рабочих, — пыхтел
призрак, пытаясь приладить вывеску над входом в бюро.
— Зачем мне платить дополнительные деньги, когда у меня есть ты?
Откуда я могла знать, что ты не можешь прибить какую-то деревяшку?
Вот что ты опять делаешь? Разве не видишь, как криво она висит?
Переделывай немедленно.
Маркус замер, обернулся ко мне.
— Я герцог! — изрёк он, раздуваясь от важности. — Мне
прислуживали десятки, может и сотни людей. У меня не было
необходимости самому прибивать какие-то вывески.
О! Закатила глаза к небу.