Епископ отшатнулся от руки, будто в ней было что-то крайне
опасное для жизни.
— Н-не стоит, это же дом Бога, а не постоялый двор!
На этом вопрос с платой был окончен, и слуга Божий благородно
сопроводил гостей до их комнаты. Как только за ним закрылась дверь
и перестали слышаться шаги, Фалько схватил меч Филиппа, изучив его
металл. Это оказалось серебро.
— Так, что ты думаешь? — спросил юноша, плюхнувшись на
кровать. — Есть идеи по этому делу?
Блондин подошёл вплотную и прошептал:
— Это священник! — Мальчишка после такого заявления
вопросительно уставился на барда, и тот пояснил: — Начнем с того,
что жертв находят у самого храма. Значит, существо разумно, и оно
намеренно приносит тела сюда! Только один вид оборотней способен на
это: тот, кто превращается из человека в зверя.
— Допустим, — согласился принц, кивнув. — Но это же объясняет
причастность священника!
— А что ты скажешь насчет жертв? Сначала задирается скот, и о
чудо, священник вводит некое подобие индульгенции*, чтобы что?
Правильно! Заработать! Крупный фермер не станет платить, если он
уже пострадал, поэтому наш оборотень и убил его. К тому же его
имущество отошло к кому? Правильно! Храму! Вторая жертва, дочь
ростовщика, как оказалось, имела связь вне брака, а значит,
грешница! Да мало того что блудит, так еще ее семья, которая
владеет финансами, не платит за помилование!
Филипп внимательно выслушал и задумавшись, тут же спросил:
— А как же пьяница? Что с него-то взять священнику?
Бард отрицательно качнул головой:
— С него и не нужно было брать. Бедняга просто стал случайным
свидетелем расправы над дочерью ростовщика, и поэтому его убрали от
греха подальше. А последняя жертва, местная еретичка, которая тоже
не платила храму, так еще и уговаривала местных на найм охотника.
Все сводится к одной точке — храму!
— Но это же не означает, что сам священник и есть оборотень!
Может, его кто-то решил подставить таким образом! — не унимался
юноша, который мог бы в мире попаданца построить не плохую
адвокатскую карьеру, раз уж так яро отрицал вполне очевидные
вещи.
Музыкант был готов уже своей лютней ударить парня по голове,
дабы его мозг заработал в нужном русле. Но, сдержавшись, положил
серебряные монеты в ладонь принца. И тот прозрел, вспомнив недавний
случай и неуверенный отказ епископа.