Когда принесли заказ, я с упоением набросился на картошку с
ростбифом. Они были отменными. Блюда были сделаны по-домашнему и с
любовью, именно так, как любит готовить Катя. Какая же прелесть!
Надо запомнить это место. После того, как я прикончил порцию
куриных ножек и с наслаждением запил их томатным пивом, жизнь мне
показалась настолько прекрасной, что я даже на какое-то время
позабыл о поганом воробье, который сидел у меня над душой и злобно
чирикал.
Подозвав официантку, я расплатился с ней, щедро оставив на чай.
И мне было глубоко насрать на то, что владелец воробья может счесть
мои траты чрезмерными для обедневшего барона. Я просто не мог не
поблагодарить за такую вкуснотищу.
Когда я уже собрался уходить, до меня вдруг донеслись грубые
выкрики от столика, где сидела одна из подвыпивших компаний. Я
повернулся к ним и прислушался.
— Неси еще пива, шмара, — орал какой-то толстый выродок, глядя
своими поросячьими глазками на симпатичную официантку.
— Господа, вы еще с прошлого раза не все оплатили, а сегодня
снова заказали на круглую сумму, — извиняющимся тоном, ответила
официантка. — Мы больше не можем кормить вас в долг. Оплатите,
пожалуйста, ваш заказ.
— Да ты знаешь кто я такой? — орал толстяк, брызгая слюной. — Да
мой отец спалит твой паршивый ресторан к чертям собачьим! — И он
плеснул в лицо официантке остатки пива из своего бокала.
Вот же ублюдок! И это прямо в самом сердце Васильевского
острова, где все держат ребята Боярского. Так что же тогда в других
районах творится? Ну ты, ушлепок, сам напросился!
Я встал из-за стола и подошел к заплаканной официантке.
— Простите, милая леди, этот джентльмен вас обидел? — Я из
последних сил пытался быть вежливым.
Официантка испуганно замотала головой и прошептала:
— Не связывайтесь с ним, он отмороженный на всю голову.
— Эй ты, скот, что ты там про меня только что вякнул? —
прохрюкал толстый и кинул мне в спину остатками какой-то еды. Его
друзья при этом одобрительно загалдели.
Я подошел к их столику и смерил жирдяя холодным взглядом.
— Посмотри, какой хороший и чистый ресторан, а ты тут мусоришь,
ругаешься, людей пугаешь. — И я, прицокнув языком, осуждающе
покачал головой.
Толстый переглянулся со своими дружками и громогласно
заржал.
— Слыш, падаль, если не хочешь замарать тут все своей кровью,
свали нахрен отсюда, пока я добрый, — угрожающе рявкнул он, вылезая
из-за стола.