Перейдя на другую сторону Невы, я вызвал такси и доехал до
своего флигеля. На всякий случай послав Пушистика разведать
обстановку, я убедился, что в квартире и вокруг нее все спокойно, и
только после этого направился к дому.
Все произошедшее за последние сутки настолько меня вымотало,
что, едва успев раздеться и лечь на кровать, я сразу же погрузился
в тяжелый и беспокойный сон.
***
Проснулся я на удивление бодрым и отдохнувшим. На часах было
около одиннадцати. Отогнав от себя тяжелые мысли, я сделал свою
обычную утреннюю разминку, сходил в душ, оделся и вышел на
улицу.
На дворе стоял теплый и солнечный августовский день. Я
прислушался к своему урчащему желудку и пробухтел себе под нос:
— Война – войной, а обед – по расписанию. – И тут же двинулся в
сторону уже полюбившегося мне ресторанчика «Вепрь и копыто».
Откушав сочным мясным стейком и запив все это свежайшим
апельсиновым фрешем, я вышел из ресторана и пошел обновлять свой
гардероб, поскольку весь мой прошлый сгинул в особняке Боярского.
Прикупив себе несколько костюмов, а также повседневной одежды, я
отнес их во флигель и переоделся в новое. Занимаясь всеми этими
делами, я пытался заглушить тяжелые мысли, которые то и дело
пытались вновь всплыть в моей голове.
Раскисать сейчас ни в коем случае нельзя! Надо держать себя в
руках. От хандры все равно никакого толку, а вот хорошее настроение
всегда прибавляет сил и делает ясными мысли. Так что только
позитив, Грутище! Хмурится будем, когда встретимся лицом к лицу со
своими врагами.
Я дошел до ближайшего парка и, выбрав пустую скамейку, сел,
достал смартфон и начал в нем копаться, пытаясь сообразить, как
найти объявления об аренде квартир. Так толком ничего и не
обнаружив, я чертыхнулся с досады и убрал телефон в карман. Надо
будет у Кислого поспрашивать, когда он освободится, так явно
быстрее будет. А ведь это идея! Дойду-ка я, пожалуй, до его
качалки. Там по любому должен быть кто-нибудь из его бойцов. У них
и спрошу.
Я уже собрался встать со скамейки и отправиться к флигелю, как
вдруг услышал над ухом чей-то знакомый грубоватый голос:
— Закурить не найдется?
Я поднял глаза на заговорившего со мной и застыл от удивления.
Охренеть! Вот тебя-то я тут ну никак не ожидал увидеть!
Передо мной стоял барон Сундуков собственной персоной. Лицо у
него было хмурое, на щеке красовался свежий порез, а левая рука
была зафиксирована бандажом. Мы обменялись долгими молчаливыми
взглядами и Сундук сел рядом со мной на скамейку.