грузчик и
научил,и так как скрываться уже
не было смысла.
Именно так и
вышло,что влетевшиев дом
орденцыобнаружили вполне обжитое,пустьи лишь частично, и темне менееявно обустроенноекем-тозаботливым жильё. Жильё,но не его
обитателей. Один лишь только след применённой тут несколькими
минутами ранеепространственноймагии. В точноститакой же,как и тогда в кабинете
директора.
А вто время,как костерящий на все ладыподштанникиМордреда,
Сириуссозлостьюпнул вполне добротно собранный для
младшего детский
стульчик,Гарри и Артур
оказалисьдовольно-такидалеко. Гарри,если
честно,попросту испугался. А потому
выложился,как говорится,на все сто. За
прошедшее время он уже понял,что именно его
перемещения маги не отслеживают. Несколько раз проверял,
рисковал,но в итоге полностью убедился.
Собственно,именно поэтому их так долго и искали. Никому в
голову не пришло,что парень в порту надругомконцеАнглиигрузчиком
подрабатывает. А уж что они вГодриковойЛощинепоселятся,
обэтом никто в ордене незаикнулсядаже.
Гарри же,тем
временем,довольно-такиделовито осмотрелся и,просияв
улыбкой,вытянул руку.
—Смотри Артур, какое тут озеро!
—Прости, я не хотел,—сквозь слёзы прошепталшмыгающий носом ребёнок.
—Ерунда, а ещё я думаю,что всё
хорошо, ты посмотрикакая
красота-товокруг.
—Это озеро, да?—моментальнопереключаясь на окружающее,спросил
принявшийся оглядывающийся по сторонамтеперь уже
шестилѣтний ребёнок. День рождения они два месяца назад
ему отметили с тортиком,как положено,и с подарком.
Всего один, зато от любящего старшего брата.
—Да.
—А нас не найдут?
—Нет, они мои перемещения не отслеживают, я ведь
тебе говорил уже. Да и вообще,если я
правильно тот рассказ по ТВ помню,то мы
сейчасгде-товУэльсе, и до
ближайшегопоселенияещё топать и топать. Шестьдесяткилометров, так кажется диктор сказал.—Забавно
нахмурившись,произнёс старающийся припомнить этот
столь неожиданно всплывший в его памяти момент Гарри.
На память он,кстати,и раньше никогда не жаловался. Не
замечал просто. А вот за этот год, именно так парень ипонялчто его,скорее всего,чем-топоили. Так как иначе, того что он всё меньше именьшеуставал,он объяснить никаким образомне мог. Пропала,как
оказалосьимевщаясяу него всё это время рассеянность.
Ушлинедававшиеспокойно учиться головные боли, да даже зрение и то
стало получше.