— Да, ты ей с дополнительными
доходами от Шмакова здорово подгадил, — хохотнул Темников. — Ходят
слухи, что он потребовал возврата взятки, после чего окончательно
потерял возможность встречаться с княгиней. Теперь для Шмаковых ее
никогда нет.
— Сам виноват, — заметил я. —
Зарвался и заврался.
— И не поспоришь.
Своими словами про немилость княгини
я чуть-чуть смягчил для одногруппников горечь потери возможного
контракта, так что отношение ко мне стало спокойнее. У всех, кроме
Фурсовой. Той было вообще по фиг на местечковые проблемы местных
алхимиков, она явно думала не о них, а о чем-то очень приятном,
потому что все занятия на ее лице время от времени возникала
счастливая улыбка. И относилась улыбка не к Бизунову, который стал
для живетьевской приманки досадной помехой, чего девушка не слишком
удачно скрывала, и Роман мрачно зыркал исподлобья на всех, кто ему
казался потенциальным конкурентом. Фурсовой на его страдания было
наплевать, поэтому она демонстративно уцепилась за меня после
окончания занятий.
— Илья, у меня остался важный
неотвеченный вопрос по поводу твоей куртки.
— Делаю сам. Дорого. Заказы не
принимаю, — коротко ответил я, надеясь, что после столь явного
недружелюбия она отстанет.
— Совсем-совсем не делаешь? Или
иногда берешь в виде исключения?
— У тебя большие лишние деньги
появились?
— Одногруппницам скидок не
полагается?
— Маш, у меня нет залежей товаров на
складах. Какая может быть скидка на вещь, которая еще не сделана, а
на нее уже очередь? И преимущество у постоянных покупателей,
берущих по полной цене.
Фурсова если и расстроилась, то не
сильно. Ее хорошее настроение испортить чем-либо было очень сложно,
и причину этого я узнал, когда мы уже подошли к поселку.
— Представляешь, Дарину переводят в
другое место.
— Возвращают в Дальград?
— Если бы. В такую Тьмутаракань
отправляют, что даже на поезде не доехать. Только на машине.
Говоря это, Фурсова даже не пыталась
показать, что сочувствует бывшей подруге. Ее несчастье она
принимала близко к сердцу, но только потому, что то давало
возможность порадоваться беде ближнего.
— Из-за чего?
— Внутренние целительские дела. Она
не особо распространялась — уклонилась Фурсова от ответа, который
наверняка знала.
— Меня Живетьев допрашивал по поводу
инцидента в комнате Дарины, помнишь?