–
Доктор, наемник, учитель – мне показалось, что ты точно сломаешь
все, что бы они ни хотели провернуть. Жаль, что из-за сыворотки ты
не вспомнишь последний час, можно было бы дать тебе пару
советов…
Сашка замер на полуслове, прислушиваясь к
новым звукам с улицы, а потом быстро вскинул пистолет и разрядил
его мне прямо в сердце. Подло… Лучше бы в голову бил, тогда я хотя
бы ничего не почувствовал. А так тяжесть от невозможности
пошевелиться сменилась болью, а потом сквозь темное марево я
увидел, как к нам снова ворвались. На этот раз Сашка не успел
выстрелить первым и упал прямо рядом со мной.
Темнота.
***
Два тела лежали на полу без движения, когда в
серьезно пострадавшее помещение зашли два неприметных человека. Они
как раз успели надеть специальные очки и увидеть, как серая дымка
вырвалась из одного тела и начала затягиваться куда-то в
пустоту.
–
Доктора переносит, – заметил один из незнакомцев.
–
Не только его, – добавил другой, вглядываясь в три ледяные искры,
поднявшиеся из груди второго мертвеца. – Кажется, убийца решил не
только сбежать от нас, но и расплатиться со старым
другом.
Мгновение, и искры впитались в серую дымку и
растворились вместе с ней.
– Значит, доктор окажется на месте с
подарком. Даже с тремя подарками. Интересно, что именно ему
досталось и когда он об этом догадается.
Незнакомцы выждали еще минуту, а потом так же
незаметно, как и пришли, исчезли из дома 9 дробь 2 по улице 1904-го
года.
***
–
Вячеслав Григорьевич!
Молчу.
–
Вячеслав Григорьевич!
Хотя чего молчу? Мое же имя.
–
Вячеслав Григорьевич! Ну хватит, я же знаю, что вы бы не заснули в
такой момент.
Открываю глаза. Неожиданно я оказался на
лавочке в каком-то незнакомом коридоре, а надо мной склонилась дама
в платье. Именно дама – такая монументальная, но при этом ловко
справляющаяся с каждым граммом своего тела, что ей это даже шло.
Чуть позади офицер. Нет! Я каким-то образом опознал мундир – не
военный, а гражданский. Я даже знаю имя этого молчуна: доктор
Стелин.
Откуда?
–
Вячеслав Григорьевич, – дама убедилась, что я открыл глаза, и
продолжила ворковать. – Понимаю, что неправильно говорить подобные
вещи офицеру после начала войны, но и молчать будет еще
неправильнее. Я решила, что пора нам объясниться. Вам не стоит мне
больше писать. Через два месяца мы с Виктором Семеновичем
поженимся, и это станет совсем неприлично.