Стражами ворот оказались французские фузилеры из легкой пехоты,
одетые в синие мундиры. Эти бойцы отличались от линейных пехотинцев
меньшим ростом, и вообще, в эти части брали, в основном, новичков,
призванных в армию по закону о конскрипции, приписывающим всем
французским мужчинам от совершеннолетия до 25 лет отдавать 5 лет
военной службе. Массовый призыв не затрагивал тех, кто имел совсем
низкий рост. Изначально его установили в 160 см, но в 1804 году
снизили еще на шесть сантиметров, что и дало дополнительный приток
многих тысяч новобранцев в легкую пехоту. Их еще называли
вольтижерами или попрыгунчиками за то, что каждый из легких
французских пехотинцев должен был уметь, в случае необходимости,
запрыгнуть на круп лошади кавалериста, чтобы вместе с ним быстро
преодолеть то расстояние, которое прикажет начальство.
Солдаты оставались на своих местах возле ворот, и просто
смотрели на нас, а офицер подошел к бричке и, когда мы выбрались из
нее, коротко представился:
— Жак Годэн, капитан пехоты.
Его чисто выбритое лицо прорезал косой шрам на правой щеке, а
нос с горбинкой и волевой подбородок с ямочкой дополняли
мужественную внешность. Недобрый взгляд карих глаз был устремлен
прямо мне в лицо. Не слишком приятный тип, нагловатый. Впрочем,
чего-то иного от французского офицера я и не ожидал. Он здесь
оккупант и хозяин положения, в отличие от нас, пленников. Тем не
менее, я тоже представился:
— Андрей Волконский, князь.
Тут другие голоса заставили меня обернуться. Пани Иржина вышла
из башни меня встречать, сопровождаемая двумя молодыми служанками и
одним слугой мужского пола весьма почтенного возраста.
— Я так рада, что вы приехали, князь! — сходу проворковала
хозяйка замка, хлопая глазками.
Впрочем, у меня уже не было уверенности, что хозяйка замка
именно она, а не французский оккупант Годэн. И зачем только она
позвала меня в гости? Да если бы я знал, что ее замок занят
французами, то никогда не поехал бы! Вот только я не знал, а потому
совершенно необдуманно принял предложение погостить. Но, теперь
отступать уже некуда. Потому, я улыбнулся Иржине и проговорил,
соблюдая вежливость:
— Благодарю за ваше гостеприимство, баронесса!
С трудом выбравшись из брички с помощью Степана, я старался
внешне не показывать своей слабости, хотя после поездки в тряском
экипаже голова разболелась с новой силой, а еще и закружилась,
возможно, от горного воздуха, и я чувствовал себя совершенно
разбитым, опасаясь сделать даже пару шагов, чтобы не упасть. Все,
на что мне хватало сил, так это стоять и смотреть на встречающих.
Баронесса для встречи переоделась в другой наряд, в темно-синее
бархатное платье стиля ампир с глубоким квадратным вырезом от шеи и
до верхней части грудей, с очень высокой талией, обозначенной под
самой грудью.