Я уже успел подготовиться. Еще вчера. К тому, что Юра попадется
в их лапы. Морально и физически. Этот увалень вряд ли сможет
застать меня врасплох.
— Так нужно, — ответил я. И чтобы сбить атаку на меня, спросил
сам: — Где он?
Дерябин пытался схватить меня за локоть. Ого, а вот такого не
люблю. Я увернулся.
— Э, любезный. Попрошу руки не распускать. Еще раз повторяю. Где
Акимов? В участке? В котором?
Злобный начальник понял, что не поймает меня. Отступил.
Насупился. Покачал головой.
— Сам ищи своего придурка. И сами отвечать будете.
Когда он злился, то чуточку краснел. Брови сужены и сведены. В
глазах нездоровый блеск. Губы сжаты. Отлично. Есть характерные
реакции.
— А мне и не надо искать, — ответил я. — Ты сам скажешь.
Дерябин удивился. И настороженно посмотрел на меня. Ожидал
подвох. Чем я тут же воспользовался.
— Вот скажи, друг мой, где сейчас Акимов? — спросил я. — В нашем
районном отделе милиции? Или в Кунцево?
Во время второго предположения Дерябин чуть мотнул головой
назад. Еле заметное движение. Микроскопическое. Но все же.
Желание отдалиться от источника вопроса. Желание не разболтать
правду. Все ясно. Между прочим, я заметил, что советские люди хуже
умели врать. Чем те, их потомки, в двадцать первом веке.
Признаков лжи гораздо больше. Смущения больше. Сразу меняется
тон голоса. Покраснение кожи. В общем, работать одно
удовольствие.
— Все понятно, — я слегка поклонился. — Спасибо за ответ.
Придется опять ехать в Кунцево.
Да, так и есть. Какого дьявола Юра попал в лапы тамошних
милиционеров? Он очень искусен, когда надо уйти от
правоохранительных органов. Сам в руки не дался. Значит, что-то
случилось. Надеюсь, не пострадал.
Я не стал спрашивать у Дерябина. Этого он не скажет. Нечего
радовать его моим беспокойством. Тем более, что замкома дружины не
желал со мной разговаривать.
Отступил. Скрылся среди студентов. Вот и хорошо. А я опять
рванул в Кунцево. Правда, перед этим кое-куда заехал.
Юра обнаружился в местном отделе. В кабинете все того же
капитана. Шалыгина Анатолия Палыча.
Приятель удрученно поглядел на меня. На голове громадная шишка.
На лице пластырь. Подрался, что ли?
— Ну что, ребята, прав был Леша, — сказал капитан. Он сидел за
столом. Строгий и подтянутый. — Я думал, вы помощники. А вы
хулиганы, оказывается. Чего ради твой друг в дом Токарева поперся?
Да еще и ночью?