— Илюшка! — протянул я. — Пойдем, пойдем.
Поникший водитель хмыкнул и молча поплелся в мою сторону. А
затем, поднимаясь по лестнице, я стал слушателем целой тирады, как
нехорошо я поступил.
— …шеф, ведь еще чуть-чуть, и я бы… — он распинался, тяжело
вздыхая. — Блин, ну совсем чуть-чуть и она стала бы моей!
— Знаешь, Илья, — я повернулся и сравнил его взглядом. — Если бы
ты не начал говорить про силы, я бы прошел мимо, но ты сам того не
понимая, начал пороть такую дичь, за которую тебя бы к стенке
поставили. Какой слуга будет в чужом доме говорить, что хозяин
этого дома слабее его господина? Ты вообще головой думаешь?
Судя по его надувшимся в очередной раз губам, головой он не
думал. Кровь приливала к другому месту.
Я поднялся в комнату Екатерины и тут же протянул руку Семену
Семеновичу, который встретил нас. Высокий мужчина с сединой на
висках и очень острым взглядом внимательно посмотрел на кольцо,
словно не узнал меня, а затем попытался улыбнуться. Не получилось,
к слову.
В его взгляде было слишком много переживаний. Слишком.
— Я это… — протянул он, словно и не знал, как здороваться и с
чего начинать.
— Все хорошо, Семен Семенович, — я выпустил его руку. — Понимаю
ваши переживания, но уверяю, сейчас все исправим.
— Она… она… — он уже, возможно, не так сильно паниковал, как это
было несколько часов назад. Потому что понимал: я — помогу. Но все
равно это никак не могло повлиять на сердце отца. — Ей стало
получше после вашего артефакта, — он указал на камень, который
лежал на груди Кати. — Но она так и не пришла в сознание.
Я подошел к медицинскому блоку, положил на его край руки и
просканировал сам агрегат. В нем было слишком много помех. И…
— Блок неисправен, — пробормотал я. — Семен Семенович, где вы
его купили? Я не видел раньше такой модели.
— Неисправен? — искренне удивился он. — Как это…
— Он не подает Кате глюкозу и витамины, с той скоростью, с
которой нужно. Тут, такое даже не проследить специалисту, — я
просканировал еще раз эту хреномуть. — Но, — я повернулся к Илье и
кивнул на свой рюкзак, где у меня для вида всегда лежало пару
отверток. Он передал мне одну, я вскрыл крышку и для вида
покопошился там. — Пару плат нерабочие…
Следующую минуту Семен Семенович Распутин только и делал, что
удивлялся моим способностям. Медицинский блок после моего
«вторжения» в его настройки аж по-другому заработал. Загорелись все
нужные лампочки, помехи и сбои прекратились, а лицо Кати спустя
десять секунд заиграло нормальными красками. Бледность ушла, а
щечки порозовели.