Хех. Думал, все так просто? Он явно был не рад добавлять в смету
расходов мои услуги.
«Слишком много вас, хитрых, — я внимательно следил за мимикой
куратора. — Закупкой оборудования из-за рубежа — будет мало. Учти
это.»
Но в венах Оленюка текла кровушка чего-то вредного, любящего
говорить: «таки да». Он попытался подойти с другой стороны.
— Какие именно надстройки ты делал, курсант Раскатный? — Оленюк
не сводил с меня глаз. — Ты что-то в шкаф добавлял? Что ты
менял?
— Прошу прощения, господин куратор, — я хитро глянул на Оленюка.
— Но это секрет рода. Понимаете? Личная разработка.
— Ты же сказал, что, — Оленюк сощурился. — Что это…
— Это полная доработка оборудования, которое производят японцы,
— ответил я. — И как я эту доработку сделал, увы, секрет рода, —
заметив, как меняется его лицо, я добавил. — Но, разумеется, на
бизнес-условиях я готов продать эту разработку.
Тамара после моих слов еле заметно улыбнулась. Как и Глеб.
— Конечно, мне нужно сначала выпуститься из Училища, чтобы
заняться проектной документацией и договором.
«Хех, выкусил? — на лице куратора появилась улыбка. — Попался на
удочку? Теперь у тебя есть дополнительная мотивация поскорее
освободить меня от учебы.»
— Так, ладно, — куратор опустил глаза и задумчиво пробормотал. —
Ты и пятеро других курсантов за сегодняшний бой получаете
увольнительные. Заберешь свой листок в канцелярии, и целые сутки —
свободен.
На этой доброй ноте он резво развернулся и на пару с Быковым
вышел из казармы, оставив меня наедине с Тамарой и Глебом.
Лейтенант Верескина, впрочем, ничего больше не говорила мне.
Выслушала небольшую похвалу от Глеба, который явно хотел сказать
мне что-то иное, а не слова лести, и тоже покинула казарму.
— Ну, вот мы и одни, — Глеб улыбнулся. — Пройдемся, Гош?
Я кивнул, и мы вышли на улицу.
— Я вот о чем поговорить хотел, — Глеб коротко кивнул
преподавателю, который шел нам навстречу. — Как тебе работа бригады
ремонтников, а?
— Да я бы… — я виновато улыбнулся. — Глеб, я даже не видел, что
они доделали. Пока я был тут и разбирался с учебой, они
ремонтировали. Работу принял Илья и сказал, что все отлично. Я же
даже в усадьбу не заходил.
Тут я соврал. Я был в своем доме, когда получил новеньких
големов. Но Ежирову не нужно было об этом знать.
— Блин, ладно, — махнул он рукой. — Ты когда поедешь? Ну, у тебя
же увольнительная теперь есть.