«Но каждый из нас всегда был его частью. Мы рождаемся из праха
мироздания, а затем сами превращаемся в прах…»
Я повторял и повторял эти слова, отщипливая от них по крохе
смысла, будто вкушал жаркий свежий ароматный хлеб и наполнялся
силой, которую он даёт. Только хлеб был невероятно огромным, и вряд
ли кому-то удастся поглотить его полностью.
Куски смыслов усваивались в сознании и переходили в Источник,
укрепляя его раз за разом.
Сколько же терпения требовалось, чтобы развить его?
Будто пытаясь сбить меня с пути, в голову начинали лезть
посторонние мысли.
Любопытство. Как люди научились развивать свои Источники? Откуда
пришло это знание и почему вместе с ним ушли боги?
Анна точно что-то знала. Но не говорила напрямую. Я до сих пор
не до конца понимал, в чём конечная цель моего путешествия, но
доверился ей и отправился в путь.
Знал только, что нужно посетить определённые Истоки, найти там
подсказки и, видимо, забрать Истоки с собой. Стриг не просто так
явился ко мне с этим требованием. Он вообще редко что-то просил и
не ждал от других ничего, но тут вдруг доверился мне.
Очень много вопросов.
Что же такое произошло после моего заточения в заклятии?
Из послания Анны и из книг я знал, что мои советники начали
делить власть. Им не нравилось, как я смешивал народы, приравнивал
всех к единому знаменателю и заставлял мыслить одинаковыми
ценностями.
Кочевникам было трудно понять ценность тяжёлого труда в поле.
Ценность и награду за это. Для них наивысшими дарами жизни были
конь, степь, лук и ветер, указывающий путь.
Южанам трудно донести, что снег приносит не только холод, но
тепло. А северяне с ужасом смотрели, как южане пьют горячий чай во
время перехода по пустыням.
Морские народы Буйного моря считали холодные волны наградой, а
не карой богов. А смерть — наивысшей точкой жизни. Подобно
кочевникам, они предпочитали орудовать оружием, а не орудием. Но
при этом всё равно не признали бы коня не просто лучшим другом, а
частью себя самого.
Предки нынешних эфленцев полагали все остальные народы ниже
себя. Они со снисхождением смотрели на других и считали это вполне
обоснованным, ведь их культура и правда в то время была самой
развитой.
Как им понять, что простому пахарю Севера красота узора на
дверной раме или запись прошедшего дня в местную летопись по
важности значительно уступает правке плуга или заточке копья? Ведь
урожай с северного поля можно собрать лишь раз в году, а с опушки
уже выглядывают звери и демоны, желающие отобрать и без того
скудный хлеб.