Когда я завернул в тот же закоулок, со стороны тёмных силуэтов
шаркнуло лезвие ножа, разрезающего верёвку, на которой держался
кошель.
— Хе-хе-хе… — прохрипел один из мордоворотов, подбрасывая
мешочек в руке. — Ещё увесистый.
— Не всё прожрали, да? Погуляем, мужики! — хмыкнул второй.
— А чё с этим делать?
Третий пнул паренька по животу, отчего тот снова заскулил.
Первый посмотрел на него, перекинул монеты в свой кошель и
перебросил в руке нож, молча отвечая на вопрос.
Но тут вмешался я:
— А его придётся отпустить, ребятки!
Все трое резко обернулись в мою сторону.
— Ты кто такой?! — гаркнул тот что с ножом.
— Я? Эм…
Демон, а ведь вопрос и правда непростой!
Не ожидал, что меня заставит задуматься какой-то тупой
мордоворот. Ну да ладно, потом подумаю.
А сейчас…
Из закоулка на этот раз раздался шорох вынимаемого из ножен
меча. А затем недолгая воз
ня, три предсмертных хрипа, и снова наступила тишина.
— Ну, что, пацан, — воскликнул я, вытирая клинок от крови. —
Слышал, ты в бордель хотел пойти? Я с тобой!
— Да я бы и сам-ИК!.. сам бы… того-этого их. Пн… пн-маешь?
— Пн-маю, пн-маю, Девят. Ты бы и сам с ними справился.
— Да!
Парнишка вылакал целый кувшин вина. Дешёвого и разведённого,
конечно. И отвратного на вкус. Но его способности пугали.
Если бы сила в этом мире изменялась количеством выпитого, хрен
моржовый был среди сильнейших людей в мире, я уверен.
Но что самое удивительное — он до сих пор ни разу не отлучился
излить всё выпитое!
— Так ты, говоришь, Чеславу Елизарову служишь? — спросил я
пьяным голосом, обхватив его по-дружески за шею.
— Именно! — гордо воскликнул Девят. — Самому Чеславу
Збигневичу!
Дурак даже не обратил внимание на устремившиеся в нашу сторону
взгляды посетителей борделя.
Мы разместились в общем зале на втором этаже, в окружении
танцовщиц, музыкантов и облаков табачного дыма, витающего повсюду,
словно вязкий туман.
Наконец-то он дошёл до нужной кондиции!
Демоны его раздери! Щуплый на вид, а влезает столько хмельного,
что те трое мордоворотов не осилили бы.
Я подозвал танцовщицу, подготовленную Златой, и отправил их
двоих в отдельную комнату под искреннюю радость Девята.
Остальные посетители проводили его взглядами, но скоро вернулись
к более приятному времяпрепровождению.
А я, немного пошатываясь, встал, окатил голову прохладной водой
из бочки неподалёку и понемногу начал приходить в себя.