Мы приготовились отражать атаку, но ситуация выходила прямо-таки
демонически хреновой. Судя по звукам, нас окружила целая орда.
Вдалеке плясали сплошные силуэты, и определить, сколько их прибыло
по наши души, вряд ли получится. Но ясно одно — много.
— Батур, это не твои родственнички?! — со слабой надеждой
спросил я.
Не слышал, чтобы народы кхазар так приветствовали друзей и
родных. Но всегда оставалась вероятность дурной шутки. Я бы даже
посмеялся, будь это именно так.
— Нет, — процедил Батур.
Он попытался натянуть тетиву, чтобы выбить из седла хотя бы
одного противника, но со стороны силуэтов прилетела предупреждающая
стрела.
— Стойте смирно! — последовал за ней приказ. — Сдайтесь без
крови, и сохраните жизни.
— Кто говорит?! — крикнул я в ответ. — Назови своё имя, прежде
чем угрожать!
В темноте пронеслась волна смеха, но затем один силуэт отделился
от общей массы и направился к нам.
— Меня зовут Герел из рода Томор. — Силуэт очертился в свете
костра. Показались бока лошади, ноги в стременах, остроконечный
шлем и изогнутое плечо лука. — А как твоё имя, смельчак?
— Лют.
На несколько секунд повисло молчание.
— Просто Лют?
— Да.
Он громко хмыкнул, звякнув тетивой. А я думал, стоит ли
представлять Батура. Быть может, племена кочевников и стали
называться кхазарами, но вряд ли они изменились настолько, что
номады перестали резать друг друга при встрече. Ведь, как следовало
из их общих обычаев, кочевнику принадлежит столько земли, сколько
он видит. А это неизбежно приводит к территориальным спорам со
встречными кочевниками.
— Забавно… — Герел подвёл коня ещё ближе и остановился в
нескольких шагах от нас.
Наконец-то удалось увидеть его лицо, оттенённое забралом шлема.
Жидкие усы и козлиная бородка. Для варгийца такая была бы позором,
но среди кхазар считалась приличной растительностью.
И наглые, хищные глаза со злобным оскалом.
— Тогда скажи мне, Просто Лют. Почему башня Салхи лежит в
руинах, а возле вас валяются осколки разбитых камней?
Хороший вопрос! Ответ, правда, ему вряд ли понравится. А мне уж
и подавно…
— Видишь ли, Салхи разгневался и снёс ко всем демонам эту башню,
— начал я выдумывать хотя бы какое-то оправдание, пока шерстил в
голове идеи, как нам выбраться из передряги.
Салхи — означало «ветер». Надо полагать, так кхазары теперь
называли Стрига. Ну, или я ошибаюсь, и мы сейчас говорили просто о
ветре.